Быть тьютором

Решив написать о своём опыте волонтёра в благотворительной организации «Мята» — программы образования и трудоустройства для детей из детских домов, — я подумал: «Ну что ж… Пара примеров наших прогулок с Кириллом (так зовут моего подшефного ребенка) — и дело в шляпе!»

Учитывая, что мы проводим тьюторский день с Кириллом, в основном, прогуливаясь по парку — по крайней мере, так было до недавнего морозного времени, — у нас появляется куча тем для обсуждений, о чем я стараюсь указывать в своих подробных отчётах.

Предварить эту заметку я хотел бы своей трактовкой нашей миссии и небольшим количеством статистики. По статистике, 10% выпускников детских домов кончают жизнь самоубийством, 40% попадают в места лишения свободы, 40% становятся алкоголиками и наркоманами. Высок процент вторичного сиротства (когда приемные родители возвращают ребенка в детдом). Становятся успешными в обществе и выживают только 10% сирот.

Нашу миссию в этой связи я вижу, как подготовку детей к самостоятельной жизни в будущем — в широком смысле этого слова. Если учитывать, что деятельность «Мяты» направлена на предоставление дополнительных образовательных программ, я предлагаю считать любую возможность знакомства с внешним миром, начиная сразу за воротами детского дома вплоть до возвращения обратно, образовательной программой.

Зачастую наши подопечные не имеют ни малейшего представления о мире за пределами детского дома. И я говорю сейчас не о пассивном и активном избирательных правах (уверен, что даже взрослый и образованный человек не всегда знает отличие одного от другого). Я говорю не о том, как грамотно составить резюме и разместить его на Headhunter, чтобы повысить свои шансы быть приглашённым на собеседование. Не говорю даже о том, как правильно брать справку об отсутствии судимости через портал госуслуг или отслеживать свои штрафы за превышение скорости. Речь идет о тех навыках, которые у нас, так называемых нормальных людей, настолько доведены до автоматизма, что при принятии того или иного решения, при переходе дороги или оплате товаров и услуг по безналичному расчёту кора больших полушарий головного мозга практически не участвует — мы действуем на уровне рефлексов.

Эти рефлексы мы вырабатывали на протяжении всей нашей жизни… Тренды и схемы менялись, конечно, вместе с эволюционными процессами в технологической сфере, однако годы тренировок приспособили нас, в том числе, и к переключению с одной схемы на другую и выработке новых.

Ребенок из детского дома живет в замкнутой экосистеме. Эта система замкнута на себе и своём регламенте. Здесь все происходит по распорядку, в соответствии со штатным расписанием, режимом и уставом. Прошу прощения за сравнение, но детский дом чем-то напоминает учреждения системы ФСИН, естественно, с оговорками относительно мер воздействия, а также того, что в случае воспитанников детских домов, это не ими, а в отношении них была совершена несправедливость.

Детский дом, по моему субъективному суждению, это такая когнитивная и поведенческая тюрьма, место, где твои возможности расти, взрослеть и учиться жить помещены в строгие рамки. И в этой системе дети лишены, пожалуй, самого главного, что было у нас: возможности совершать ошибки и учиться на них, оттачивая свои навыки взаимодействия с миром. Ведь в ареале их обитания продукты сами появляются в холодильнике в сыром виде и потом, как по волшебству, трансформируются в уже готовые блюда. Одежда появляется из кабинета завхоза, проезд в метро осуществляется по неиссякаемым карточкам, а сладости и гостинцы присылают абстрактные «волонтеры», «мамы» или «волшебники в голубых вертолетах». Для того, чтобы показать моему подшефному Кириллу, что такое деньги, которые в его представлении просто нарезанная бумага, не имеющая никакой номинальной ценности — бумага в обмен на которую можно получить шоколадку, сок или кино посмотреть — я подвожу его к кассе:

— Смотри, Кирилл, сейчас на табло кассы появится стоимость продуктов! Смотри внимательнее — сканер штрих-кода производит характерный звук, на табло появляется сумма.

— Видишь? На деньги, отдай кассиру!

— Хорошо! — берет шоколадку и собирается уходить.

— Ты ничего не забыл?

— Что?

— Сдачу, например.

— А-а-а-а-а! — берет сдачу и собирается уходить.

— Больше ничего?

— А что?

— Чек!

— А-а-а-а-а-а!

— Чек нужен для того, чтобы сравнить сумму заплаченных денег, сумму, которая указана в чеке, и сумму денег, которую тебе отдали в виде сдачи! Давай считать, что получилось!

Минут пятнадцать мы производим подсчет и приходим к выводу, что персонал «Пятерочки» заслуживает гораздо большего доверия, нежели наши арифметических навыки.

Идём в парк. Там у нас есть любимый маршрут и любимые вопросы о площади, на которой раскинулись насаждения, дренажной системе и системе отвода паводковых вод, ее неудовлетворительном состоянии и сетования на низкую квалификацию и уровень ответственности администрации парка.

Доходим до лавочки. У меня в рюкзаке бутерброды и чай, а в голове не перестающий мигать маячок, сигнализирующий о полчищах болезнетворных бактерий, готовых при первой возможности атаковать наши хрупкие организмы.

— Кирилл, вот салфетки с антибактериальным действием. Протри руки перед едой!

— Что такое «антириальные»!

— Антибактериальные.

— Антибариальные!

— Антибактериальные!

— Да! Что это?

— Повтори: антибактериальные! Да я зануда…

С девятой попытки получается.

— Антибактериальные салфетки препятствуют попаданию микробов в твой организм и защищают его от болезни. Вытер? Давай в пустой контейнер положу! — мы никогда не мусорим, а при удобной возможности даже выкидываем в урну близлежащий мусор, без фанатизма, конечно.

Идём дальше — неопознанный объект на пути:

— А что это такое?

— Похоже на какие-то коммуникации, может быть теплотрасса, там проходит отопление.

— А это что за дом?

— Давай подойдём и прочитаем. Читай!

— Ху-до-же-ст-ве-нный ли-цей… бы-в-шая да-ча г-ра-фа (такого-то)…

— Неплохая дача у него была. Что скажешь?

— Наверное…

— А это что?

— Пойдем, прочитаем!

— Ла-бо-ра-то-ри-я э-ле-кт-ро-се-те-й… (и ещё чего-то там «Ленэнерго»)

— Не знаю, Кирилл, что там за опыты ставят, но звучит интригующе!

— А что там делают?

— Наверное, тестируют электрооборудование: провода там, трансформаторы.

В общем, в таком ключе проходит наша прогулка. Вопросы, естественно, не ограничиваются технико-механической отраслью знаний. Животный мир мы тоже обсуждаем.

Кириллу 13 лет, и он постепенно входит в период полового созревания. Когда начинаются вопросы типа: «А откуда появляются рыбки и птички?», я уже знаю, что следующий будет про представителей вида Homo. На это у меня пока есть одна отговорка, применимая к любому вопросу, который кажется неудобным: «У меня нет полномочий разглашать данную информацию. О ней ты узнаешь в рамках курса биологии у более компетентных лиц».

Я помню, как однажды мы поехали с Кириллом в контактный зоопарк. Ближайший был в торговом центре. Я и подумать не смел, что обычный торговый центр может представлять такой неподдельный интерес для либидо тринадцатилетнего юноши. Пока не увидел огромное количество магазинов нижнего белья и красивых обнажённых женщин в их витринах.

Пришлось объяснять, что ничего такого они в виду не имеют, а просто трусы тут рекламируют. В зоопарк мы, конечно же, сходили и исследовали условия содержания запертых в неволе зверей, но, как мне показалось, гораздо большую ценность для Кирилла имела возможность заглянуть за кулису женской физиологии, чем погладить стрёмную свинюшку и покормить морковкой прожорливых кроликов, норовивших отхватить своими резцами полпальца.

Поездка в общественном транспорте также представляет поле для образовательной и воспитательной деятельности. Начиная с того, что на 100 рублей можно купить два жетона и получить 30 рублей сдачи или четыре чупа-чупсовых эквивалента (знаете, есть такой Индекс Биг-Мака — неофициальный способ определения паритета покупательной способности, вот и мы тут тоже свой разрабатываем в чупа-чупсах и киндерах), и заканчивая советом не прислоняться к неподвижным частям эскалатора и ответом на предложение сесть: «Сначала женщины и дети, а уже потом я!» В общем, процесс образования ребенка из детского дома не должен ограничиваться школьной программой. Банальные вещи, типа покупки шоколадного батончика и перехода через дорогу, могут стать гораздо более полезным навыком в жизни, чем умение решать тригонометрические уравнения и знание столицы Монголии. Дайте детям лишний раз расплатиться на кассе, нажать кнопку на светофоре, купить билет в автобусе.

Вот еще, что я считаю главным: показать, что тьютор — это человек, и ничто человеческое ему не чуждо. В качестве примера: поездка в веревочный городок в апреле.

Кирилл не больно-то спортивный парень, и желания лазать по веревкам у него не было. Пока мы стояли в очереди на инструктаж вместе с другими ребятами, я спросил у Кирилла, что ему не нравится. Не страх ли это высоты. Кирилл замялся, и было понятно, что ему неудобно отвечать в присутствии ребят.

Тогда я сказал ему — и это было правдой, — что я тоже боюсь высоты. Несколько удивленных детей, услышав как громом поразившее их признание, повернулись с вопросом: «Вы боитесь высоты? Да хватит заливать! Вы же вон большой какой (и бородатый, забыли добавить)». На что я ответил, что бояться не страшно и не стыдно, ведь именно благодаря страху и его производной — инстинкту самосохранения — наш вид существует до сих пор.

Удивлению не было предела, но я также видел и то, что простая мысль, сформулированная мной, заставила ребят задуматься и, возможно, поняв, что слабости есть даже у взрослых бородатых дядь и признавшись однажды себе в своих, ребята научатся бороться и работать со слабостями и комплексами, добиваясь успеха.

Решив написать о своем волонтерском опыте, я поначалу думал о нем только в разрезе времяпровождения с детьми или коллегами. Но, начав анализировать свою жизнь после вступления в ряды «мятного батальона», я понял, что мой волонтерский опыт сказывается и на моём общении с друзьями и знакомыми.

Вот, что я заметил: абсолютно и далеко не сто процентов близких мне людей одобряют, понимают или разделяют идеалы волонтерства. Некоторые смотрели на меня скорее с подозрением, нежели с пониманием. До прямых обвинений в педофилии дело, конечно, не доходило, но супруга моего близкого товарища недвусмысленно выразила свое мнение в вопросе: «Тебе делать больше нечего? Фигнёй какой-то занимаешься! Лучше бы бабу себе нашёл!».

Я никогда на поводу общественного мнения не шёл, да и наплевать мне на него. Я частенько становился и становлюсь объектом удивлённых и недоуменных взглядов товарищей, и к этому я привык, но такая реакция даже меня, право слово, удивила.

Недавно я в шуточной форме прикинул: существует инклюзивное образование для детей с ограниченными возможностями и их «нормальных» сверстников, хотя иногда бывает трудно понять с первого взгляда, кто из них более ограничен. Программа направлена на адаптацию одних к жизни рядом с другими.

Немного отступлю от темы и дам небольшую историческую справку, раскрывающую, по моему мнению, корни отношения к людям с ограниченными возможностями. После Великой Отечественной войны инвалидов и увечных вывезли за короткий промежуток времени на Валаам и в другие места «реабилитации», подальше от глаз победителей мирового фашизма и строителей светлого будущего, чтобы картинку не портили. Вот так от Спарты до наших дней гуманизм совершил огромный скачок.

Так вот, я подумал, что, может, следует какую-то программу инклюзивного образования придумать и для волонтеров. Как-то объяснять людям, что мы не от безысходности, не за деньги и не ввиду психических расстройств этим занимаемся. Было бы полезно, наверное.

И в этой связи я хочу сказать, что каждое действие в рамках волонтерской деятельности — это работа с другим, работа над собой и над миром в целом. Люди должны видеть, что быть волонтером — это нормально, это не страшно, не дорого и не опасно.

Я хочу, чтобы все вы знали: волонтеры — это невидимые солдаты необъявленной войны, войны между добром и безразличием. И побеждаем пока не мы, хотя и тесним противника всё дальше. Работа волонтера не видна, но она бесценна. Супермен не спустится с небес на землю, чтобы отвезти ребенка на тренировку, Бэтмена хватит в лучшем случае на 30 тыс. человек, а Спайдермен не напасётся паутины на всех.