Удивительный фильм «Затерянный город Z» (The lost city of Z) – это два часа экранного времени о походе цивилизованных англичан по диким лесам Амазонии, которые оборачиваются неожиданным открытием, что настоящие дикари обитают в Оксфорде.
Исполнители основных ролей – Чарли Ханнэм, Сиенна Миллер и Роберт Паттинсон – новые кинозвезды в эпической ленте английского режиссера Джеймса Грея об офицере британской армии Фосетте. В начале прошлого века он отправляется в путешествие по джунглям Южной Америки. Это подлинная донкихотская история офицера, который столетие назад, рискуя жизнью в джунглях Южной Америки, ищет древнюю цивилизацию. «Затерянный город Z» – редкий случай современного классического кино. Его виртуозное методичное повествование развивается в традиционном стиле рассказывания простой истории, у которой есть классические начало-середина-конец. И достойная навязчивая идея, как сверхзадача. Такие фильмы делались с 1930 по 1970-е годы в традиционном кино. После «Лоуренса Аравийского» не помню ни одного подобного биографического фильма. Будет ли этот фильм-документ оценен по достоинству в наше время скоростей и гугл-зрителей, настроенных на получение короткой информации немедленно – в один клик, – станет ясно, когда фильм выйдет в прокат. Планируют выпустить его в Америке весной.
Фильм основан на бестселлере Дэвида Грэнна, вышедшем в 2009-м году. Автор фильма – писатель-режиссер Джеймс Грей – сделал сценарий, который смог вместить лишь часть исторической и культурной информации, переданной в документальной книге. Он воздержался от того, чтобы идти расхожим путем и изобрести захватывающие приключения, которые всегда в моде, – о вторжении белого человека в быт дикарей.
Вместо этого он показал захватывающий дух риск – физический, натуральный, когда рискуешь жизнью во имя идеи. Дух жадного интеллектуального любопытства, дух абсолютно одинокой индивидуальной смелости и самопожертвования, необходимый любому истинному первопроходцу. Главный герой не просто жаждет узнать что-то новое, доселе неизвестное, а продирается к истокам происхождения человека на планете, заодно нанося на карту мира новую реку и новую нацию, культуру, о которых никто ничего не знает. Он открывает для себя, человечества и зрителя Южную Америку, реку Амазонку в реальном времени – ты просто допущен побыть пассажиром на его плоту. Ты живой свидетель того, как перерождается Фосетт из работяги-картографа в обуянного навязчивой идеей человека. Убежденного в том, что в джунглях погребены огромная неведомая культура и большой город. Из чистого золота, как скажут ему дикари, предостерегая приближаться к городу. Герой неумолимо идет вперед. И стрелы дикарей свистят мимо, словно он заколдован. И это чистая правда.
Ближе к концу первого путешествия Фосетт находит в болотистой жиже у корня лиан осколки древней керамики и другие предметы, происхождению которых нет ни одного правдоподобного объяснения. Не проходили тут никогда никакие караванные пути. А потому – герой убежден, что его открытие неведомой цивилизации сможет перевернуть все общепринятые представления об истории Северной и Южной Америки.
Он ищет союза с племенами дикарей. И находит. Впервые образ дикаря создан так, что тот выступает на равных – партнером, а не вьючным мулом, обслуживающим человека. И белый человек учится у дикаря его логике, перенимает опыт выживания. А британский исследователь проходит все глубже и дальше тропой, на которой погибли многие, учит язык туземцев и ищет мира.
Таков главный герой нового фильма – полковник Персиваль Фосетт, которого играет Чарли Ханнэм (Charlie Hunnam). Офицер британской армии, он отправляется в дальнее путешествие в интересах картографии – исследовать доселе неизведанные части восточной Боливии, ее границы с Бразилией. Элита Королевского географического общества поддерживает его небольшую экспедицию в область, которая была пустым местом на картах того времени – буквально.
Стремление Фосетта найти затерянную цивилизацию, его одержимость сильны тем, что растягиваются на годы и десятилетия. В Первую мировую войну, как человек долга, он уходит на фронт, на передовую. И снова рискует жизнью – несмотря на то, что ему почти 50 лет, он бросается в бой, и режиссер Грей блистательно снимает войну на клочке земли – в микросцене он воссоздает разрушительный микрокосм знаменитой битвы на Сомме, одно из самых кровавых столкновений в истории, где впервые был пущен в ход отравляющий газ. Герой фильма – Фосетт – слепнет от этого газа. И плачет в госпитале от того, что жизнь лишилась смысла – не увидит золотой город. Но врач утешает надеждой, что зрение вернется. И оно возвращается. Война заканчивается, и герой снова уходит в джунгли – за своей мечтой – в середине двадцатых годов…
Фильм дали накануне закрытия Нью-Йоркского кинофестиваля.
Дали щедро пять показов. Кто тот счастливец, кому удалось увидеть ленту – не ведаю, т.к. у картины не было надлежащей рекламы. Закладывали ее в фестивальный портфель на десерт потому, что к моменту открытия фестиваля режиссер закончил монтаж. К закрытию фильм отпечатали на чистовик. Это не так просто, т.к. фильм снимался на настоящей широкой кинопленке «Кодак», которую собирались вообще снять с производства.
Невероятно трогательно было то, что актеры – исполнители четырех основных ролей – герой, его жена, сын и начальник – прилетели не столько для того чтобы постоять на сцене, сколько посмотреть картину. Они не видели ее прежде! Ни кадра. Смотрели вместе с прессой и не скрывали радости, что вот – сбылось.
Пресс-конференция не состоялась в традиционном ключе «вопрос-ответ». Это было нечто близкое по жанру к воспоминаниям охотников на привале: режиссер начинал рассказывать, а актеры подхватывали или просто смеялись. Смеялись, однако, над совсем не смешными историями. Хотя, понятно, что когда ты, несмотря на реальную угрозу твоей жизни, остался жив, – можно и посмеяться. Они снимали в полевых условиях, на реке, полной крокодилов и всякой живности помельче. И режиссер, в частности, рассказал, как, выстраивая кадр и наводя оптику на актера, увидел, что у того за спиной шевелится в воде нечто похожее на крокодила, но кадр был так хорош, что не хотелось останавливать съемку… Актер стоял спиной к крокодилу, и ничто не мешало ему играть то, что задумано…
Хорошо, что они смеялись на сцене вдвоем… И режиссер, и актер. Но актер смеялся явно меньше режиссера. Рассказывали в лицах, как помогали им проводники, как нелепо было выступать на берегу Амазонки начитанным умником перед неграмотным проводником, слитым с этой природой. Как-то съемочная аппаратура стояла табором на берегу реки, на песке, когда в небе что-то слегка изменилось.
– Быстро убирай, – крикнул проводник. – Вода сейчас начнет подниматься.
Режиссер сыграл, как он величественно и великодушно кивнул – дескать, уберем. Что ж мы – не знаем, с какой скоростью вода прибывает?
Но проводник орал. И когда вода просто пошла на лагерь, прибывая быстро и неумолимо, орала уже вся группа, истерически хватая вещи и убегая от реки…
Конечно, история удивительная. Но удивительна и фигура режиссера – не молодой, но моложавый, невероятно ироничный той восхитительной самоиронией, которая вызывает зависть: мало кто умеет подтрунивать над собой, а уж на МКФ всякий режиссер превращается в надутого индюка. Тому способствует атмосфера холуйского прогибания перед звездами, которой не было 15–20 лет назад. Нью-Йорк оставался Нью-Йорком, и на рабочие фестивальные просмотры все шли в одинаковых джинсах. Нынче не то: челядь понуждает создателей круглить грудь колесом. Но этот человек, пришедший на премьеру из джунглей, оттуда, где никто не бывал, не таков. Грей рассказал, что в основу сценария положена книга – бестселлер 2009 года. Нон-фикшн, что предполагает большую долю исторической достоверности.
Вопросов задавать не хотелось – хотелось не мешать создателям радоваться законченной работе, и встрече. Да и вопрос у меня был один – совершенно незначительный, ответ на который я знаю. Есть удивительная сцена в фильме. Там, в период Первой мировой, когда герой оказывается на фронте, в какой-то точке земли, охваченной войной, солдаты в палатке стоят вокруг странной женщины, закутанной в большую шаль. Она сидит за столом, и к ней в очередь стоят мальчишки в шинелях. Женщина гадает по руке. Предсказывает будущее.
– Майор! – зовет кто-то героя. – Иди скорей…
И он входит. Садится напротив нее и женщина оживляется: ей – ясновидящей – становится радостно ясно видеть перед собой этого человека.
– Ты мечтаешь увидеть затерянный город, – говорит она сразу ему, и он не находится, что ответить. – Ты увидишь его. Дай мне руку, – просит она, и открывает перед ним свою ладонь.
Он вкладывает руку. И это удивительно, т.к. ей не нужна его ладонь, чтобы посмотреть в нее и рассказать, что там видно – в паутине линий. У нее другая задача.
Она стискивает его руку в дружеском рукопожатии заговорщиков, и передает ему свою силу и веру.
– Закрой глаза, – ласково говорит она, гипнотизируя героя. – Увидь себя в том месте, где ты остановился, когда в последний раз шел к городу.
Он закрывает глаза, и вместо взрывов войны, погружается в зелень леса и щебет птиц. А ее голос ведет его и подсказывает ему, куда повернуть голову, когда он в следующий раз придет в эту же точку.
– Ты вернешься туда, и ты найдешь его. Это твоя судьба, – ласково и твердо уверяет героя женщина. И это чистая правда, т.к. образ, созданный на экране, говорит умеющим слышать, что это встреча героя с Еленой Блаватской.
И я вполне допускаю, что эта встреча могла быть. Т.к. есть в картине место для узла главного и единственного конфликта – это университет Оксфорда, Географическое общество, которое глумится и насмехается над героем и его уверениями в том, что он находится на подступах к Золотому городу.
– Эльдорадо? – язвительно спрашивают его.
И вредят, как могут – лишают финансирования, обвиняют во всех возможных грехах, понуждают покинуть Общество, членом которого он был много лет.
Оклеветанный герой находит финансирование в Америке у Рокфеллера, слава ему вовеки, обуянного в ту пору строительством железных дорог. И потому способного ценить усилия одинокого первопроходца.
А для Елены Петровны Блаватской это была одна из основных задач, поставленная перед ней ее духовными учителями и наставниками из Индии: постараться переломить представление англичан в целом и английских ученых Оксфорда в частности об Индии и индусах, как о чем-то недоразвитом. Донести до них известие о том, что они оккупируют великую культуру, носителя и хранителя древнейших знаний, которые были в ходу еще до закладки Оксфорда. Ее бесконечные попытки достучаться до высоколобых снобов хранят многие книги с ее обширной перепиской с учеными. Именно они своим высокомерием, презрением и клеветой свели ЕПБ в могилу. И на наших глазах эти же ученые презрительно затаптывают героя. Не мудрено, что ЕПБ находит возможность прийти герою на помощь.
Удивительный кадр. Хотела спросить – встреча героя с Блаватской была действительно – это известно из хроник, или это вымысел? – но подумала, что это пустое. Была. И не важно, что ЕПБ умерла в 1891-м. Она могла ему явиться и в тонком теле. Сцена снята так, что Блаватскую можно узнать – по портретам, которые сохранились. И русский акцент сделан мастерски: в роли ясновидящей – Елена Соловей.
Фильм долгий, два с половиной часа. Но оторваться нельзя – сюжет уносит тебя, как река, которая уносит героя. Герой увлекает, уводит за собой. Достоверность зрелища невероятная. Режиссер с гордостью говорит о том, как его ненавидели, когда он принял решение снимать на широкую кинопленку. Это безумие по нынешним временам, и привело оно к удорожанию картины. Но с первого кадра ты видишь на экране настоящее – кино на сливочном масле, – как называли это мои учителя и старшие товарищи. Глубокий сочный кадр, в котором влажная зелень тяжелеет под тяжестью капель… Никакой компьютерной графики и увлекательных погонь. Медленно идут к цели обуянные высокой идеей исследователи – отец и сын. Они нашли древнюю цивилизацию, которая была до всех фараонов, иудаизма, христианства и Оксфорда. И она, как всякая старшая по возрасту, заслуживает уважения.
Режиссер не показывает зрителю торжества справедливости – герой не входит в Золотой город, не въезжает в него на белом коне. Он исчезает, пропадает в джунглях вместе с двадцатилетним сыном. Но передает жене через заезжего бразильца, что он все нашел… И главе географического общества, который скорбно настаивает на том, что герой пропал и погиб, – бразилец передает компас героя. Тот обещал его вернуть в Англию, как знак того, что он все нашел. Онемевший глава снобов остается в последнем кадре. Остальное досказывают титры.
До слез – такое все живое, стоящее и настоящее. Редчайший фильм, который можно смотреть всей семьей – от мала до велика, в любой день – перед сном или с утра. И узнать и увидеть много нового. В общем, на самом деле, всё там новое.
Разумеется, пресса не постыдилась спросить у режиссера, знаком ли ему фильм Копполы и Вернера Херцога. И, разумеется, воспитанный англичанин не послал никого, а чинно кивнул, что да, конечно. Но он хотел бы обратить внимание зрителя не на то, что он пришел в те же джунгли, где до него уже снимали другие прекрасные кинематографисты, а на то, что до него никто в игровом кино не сделал…
Впервые за долгие годы громко и горячо рекомендую – посмотрите.
