Война, со множеством лиц. Война, замаячившая не где-то вдалеке и даже не за нашей спиной. Война рядом, обнимает, проникает и растворяется в нас. В наших головах, желудках, руках.
Она уже здесь. С её многочисленными щупальцами, склизкими, в присосках. Выделяющая в океан чернила. Полезные чернила. За ними можно и скрыть огромный живот, и исчезнуть в темноте морских глубин.
Почему не исчезает? Почему не скрывается? Почему она всё еще рядом?
Почему группу молодых людей, всего лишь прошедших с картинами по улицам Москвы, можно запихнуть в автомобиль с решетками, сказав, что негоже по улицам без дела шататься? Почему можно продержать людей в здании суда с утра до вечера и отпустить, в обмен за поддержку крепкого нашего рубля? Русского, родного, деревянного. Мир ли это?
Мир ли, когда на пути к «лучше и веселее» наши боги-цари выбирают освежающие и облагораживающие репрессии? «Сперва надо место расчистить». Вы ведь не против отдать свой хлеб, свою одежду и свой дом на благо великого строительства великого государства? Всей душой им поверить. И доверить – безусловно – свою память. Окунуть её в чернильницу. Как будто и не было ничего.
Вы ведь не против? Я ведь не против?.. Кто старое помянет, тому глаз вон. Другое дело – театр. Сплошная этика и эстетика. Зачем театру рефлексировать над сиюминутным или вдаваться в «дела давно минувших дней»? Искусство – о вечном. Ведь в зрительном зале можно уютно устроиться. Вокруг мерцает яркий свет, играет приятная музыка, приятные люди исполняют приятные танцы и говорят приятные, грустные и смешные слова. И вот мы уже мирно покоимся на своем стуле, а перед нами проходят яркие картинки. Эх, хорошо. Окультурился, а теперь пора домой. Но вот вопрос: почему я, именно я, здесь и сейчас, сижу с открытым ртом? Внутренне спорю с действием? Сам грущу и сам смеюсь? Почему принимаю условия игры, чьи «течение и смысл заключены в ней самой»? Почему поддаюсь этой провокации?
***
13 марта 2016 года тринадцать художников и активистов были задержаны в Москве около Курского вокзала, когда несли свои работы на антивоенную выставку «Не мир». Нарушителей доставили в ОВД «Басманный» и составили протоколы по статье 20.2 КОАП («Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования»). Во время задержания в ОВД «Басманный» художников провожали в туалет, чтобы те смогли «попить воды», отказывали в медицинской помощи, одному из задержанных заламывали руки, не позволяя получить протокол. Задержанные были выпущены в тот же день, а работы – изъяты. 16 марта в Басманном суде Москвы начался суд. Активисты были признаны виновными. Общая сумма штрафа со всех участников акции составила 140 000 рублей.
13 марта в Сахаровском центре начала работу театральная лаборатория «Археология памяти: коллективизация, "раскулачивание", голод». Эта тематика была отрефлексирована в серии лекций, семинаров, встреч с историками, театроведами, драматургами. Одним из важных событий недели стал вечер «Свободный микрофон: история одной семьи». Он явился итогом воркшопа «Архив тела», участники которого размышляли над такими явлениями и понятиями, как «дом», «голод», «холод».
17 марта, Боярские Палаты СТД РФБ. Трехчастный вечер «Война внутри»: перформансы Ричардаса Норвила «Машины времени 2016», «Жуки»/Антивоенное действие танцевальной компании «По.В.С.Танцы», «Гармонический осцеллятор» танцевального кооператива«Айседорино горе». Свет – Евгении Кауфман. Основная тема перформанса – насилие. Как и каким образом оно отражается на нас самих, на людях, нас окружающих, на пространстве вокруг нас. Что мы можем (и можем ли, в сущности) этому противопоставить?
***
В день суда к зданию на Каланчевской улице на акцию поддержки участников передвижной выставки {НЕ МИР} (в этот момент находящихся за стенами суда) пришли художники. Разные художники: акварель, графика, минимализм, наив. Люди, никогда до этого не державшие в руках кисти, тоже были на Каланчевской улице. Люди, не рисующие, документировали акцию на камеру. Ждали решения суда. Силуэты в форме караулили раскладные стулья, кисти, краски и этюдники. На всякий случай. Кто знает, что от него ожидать, от этого вашего современного искусства.
Несмотря на это, художники и поддерживающие их были рядом. Тот самый момент, когда бумага и карандаш, говорят: «Не-миру»– мир. Когда стальная дверь, с развевающимся над ней сами-знаете-каким флагом, перестает быть границей.
Трехдневный воркшоп «АРХИВ ТЕЛА». Три дня в течении четырех часов участники воркшопа рефлексировали над коллективным прошлым нашей страны. Завязка – интерес к истории. Что случилось с нашими предками, бабушками, дедушками тогда? Что мы чувствуем и думаем об этом сейчас? Кульминация – контакт. Каждый участник – в контакте со своим прошлым, воспоминаниями родных, картинками из детства, заставляющими улыбнуться или задуматься. В контакте со всеми, кто обменивался историями за круглым столом. Кураторами, с которыми уже были знакомы, другими участниками, которых видели впервые.
Развязка – вечер «Свободный микрофон»: презентации итоговых проектов воркшопа. Две инсталляции и два перформанса на три темы, проговоренные тремя днями ранее: голод, холод, дом. Все, кто пришел в Сахаровский центр, в тот вечер лепили пельмени. Слепили целую армию. Потом варили и ели их вместе. С тарелками и чаем сидели за круглым столом. Рассказывали об историях своей семьи, своих чувствах и памяти, о себе самих. Памяти о трудных временах, которые так важно не забыть. За круглым столом как-то по-особенному получается и чувствовать, и помнить.
«ВОЙНА ВНУТРИ» – танец и перформанс. Мы заходим в Боярские Палаты, где в первом же сценическом пространстве нас встречают две прекрасные девушки, на них минимум одежды. Яркий розовый свет из прожекторов. Они стоят на столах, друг напротив друга. По стенам растеклись зрители, наблюдающие за вызывающим танцем.
Переключаемся. Следующее пространство. Композитор рассказывает, что мы стоим на полу, с которого были считаны электромагнитные поля. И звук, наполняющий комнату, соединяет нас с этим старинным зданием. Нужно лишь закрыть глаза и почувствовать, как пульсируют стены.
Переключаемся. «По.В.С.Танцы». История любви мужчины и женщины, родившейся из ненависти и насилия: «Скажите, что вы делаете, когда видите жука? – Раздавливаю его. – Вам нравится давить жуков? – Только этим и занимаюсь. – Вам нравится, как они хрустят? – Да. – Вы мне нравитесь. Очень». История любви, насилием и ненавистью закончившаяся.
Переключаемся. Круг замкнулся. Мы снова рядом с девушками go-go. Зачем? Все их голые части тела мы уже видели. Нам не интересно, что танцы продолжались, пока мы слушали стены Палат. Пока следили за историей любви. Теперь мы снова здесь. А девушки танцуют всё усерднее, все агрессивнее, стараются быть всё соблазнительнее. На их раскасневшихся лицах пот. Их тела сливаются с красными кирпичными стенами, растворяются в розовом свете. Зрителям скучно – здесь нет смысла находиться.
Но к одной из вконец измученных девушек из ниоткуда подходит человек. Близко. Останавливается. И смотрит в глаза.
***
Я – индивид. Как мне думается, вполне образованный. Я слушаю новости, посещаю лекции, хожу в театр. Все мы люди, все мы человеки. Я дышу. Я сплю. Я ем.
И вот, я – уже не человек, не людь, не индивид. Я потребитель, я вуаерист. Я тот, кто сажает художников в автозак. Я тот, кто «раскулачивает» с верой в светлое будущее. Я тот, кто фотографирует задыхающуюся от полуторачасового танца девушку. Я тот, кто бросает в землю пшеничное зерно.
Но ведь плохих людей нет? Классики говорят, что есть только несчастливые. Тогда – «Счастье мое, где ты?»
Наверное, счастье – это когда к зданию суда приходят люди, даже зная, что приговор всё равно будет произнесен.
Счастье – когда, сидя с незнакомцами за столом, ты рассказываешь сокровенное, даже то, в чем раньше боялся признаться. И ешь вкуснейшие пельмени.
Счастье – когда понимаешь, что перформеры только что для тебя заново проиграли свои личные переживания.
