Полностью перечеркнув старое искусство, русский авангард не только совершил революцию в живописи, скульптуре, архитектуре, литературе и театре, но и вывел отечественных художников на мировую арену.
Куратор отдела русского искусства музея Ван Аббе, историк авангарда Виллем Ян Рендерс много лет изучает русское искусство XX и XXI веков, а в этом году выступает тьютором уральского образовательного проекта «Арт-платформа» для современных художников и критиков. В интервью Дискурсу он рассказал о своём интересе к России, о том, почему именно авангард — первое течение в русском искусстве, которое обрело грандиозную популярность на Западе, где искать современных художников, как сеть меняет взаимодействие творцов и зрителей и что ждёт музеи и арт-рынок в эпоху ковида.
— Как возник ваш интерес к русскому авангарду?
Русский авангард — непокорное и очень разноплановое художественное движение — как будто предопределил революцию 1917 года. Все, что считалось важным в искусстве и эстетике царской эпохи, было перевернуто с ног на голову, и в результате появился новый яркий и динамичный творческий стиль. Удивляет и приводит в восхищение то, что во время голода и дефицита почти всего после революции, когда художественный рынок практически исчез, художники придумали поразительные новые идеи и способы поставить свою работу на службу обществу.
Меня с детства интересовала Россия, но почему-то я никогда не уделял времени этому интересу и ничего специально не делал. Когда я начал работать в музее Ван Аббе, у меня появилась возможность чаще видеть работы Эля Лисицкого, более внимательно их изучить.
В 2012 во время выставки «Лисицкий — Кабаков» мне повезло работать в нашем музее с Ильей и Эмилией Кабаковыми. Затем выставка отправилась в Санкт-Петербург, Москву и Грац. Во время отпуска я поехал в Витебск, чтобы узнать больше о том, что там произошло сразу после революции. Эта поездка легла в основу выставки «Шагал, Лисицкий, Малевич», организованной в Центре Помпиду в 2018 году.
После моей первой поездки в Москву примерно пятнадцать лет назад я был под таким впечатлением от города, что решил учить русский язык. В музее Ван Аббе в качестве куратора у меня была возможность еще больше сосредоточиться на русском искусстве и специализироваться в этой области.
— Как европейцы относились к русской живописи до появления авангарда?
Кажется, Россия была менее известна западным европейцам, чем наоборот. Хотя в XIX веке было много великих русских художников, в России почему-то всегда существовал больший интерес к западноевропейской живописи. Романтизм, импрессионизм, а также кубизм и футуризм были заимствованы из Западной Европы.
В Европе же практически ничего не было известно о прекрасных русских художниках, таких как Серов, Репин, Крамской, Шишкин, Поленов, Левитан, и я мог бы назвать еще несколько имен. Даже когда я изучал историю искусства в 1970-х, в ней не уделялось внимания русскому девятнадцатому веку.
— Почему в России в первой четверти XX века вдруг произошёл всплеск художественных экспериментов?
Прежде всего, в первые десятилетия ХХ века существует общее недовольство политической ситуацией в России. Царский режим получал все меньше и меньше поддержки, повсюду чувствовалась жажда перемен. Кроме того, шло интенсивное технологическое развитие, это было начало машинного века. Я думаю, что в воздухе ощутимо витала потребность глубоких изменений и серьезное стремление к преобразованиям. Искусство было одной из первых сфер проявления этого стремления. В изобразительном искусстве того периода можно увидеть радикальную тенденцию переворота всех ценностей прошлого.
— Почему русский авангард был настолько популярен и влиятелен?
Не будем забывать, что в период с 1914 по 1922 годы Первая мировая война, революция и Гражданская война отделили Россию и Советский Союз от Западной Европы. Не было возможностей для художественного обмена, так что вначале русский авангард в Европе вообще не был известен. В этот период изоляции художники с обеих сторон начали испытывать любопытство в отношении того, что произошло в искусстве по другую сторону. Абстрактное искусство появилось в Западной Европе и в России примерно в одно и то же время. Но в Западной Европе не было никакой информации о Малевиче, а в России никто не знал, чем знаменит Мондриан.
Все изменилось в 1922 году, когда внутренняя ситуация в Советском Союзе стабилизировалась. Эль Лисицкий начал ездить в Германию как представитель советской культуры и наладил контакты со многими своими коллегами. «Первая выставка русского искусства» дала Западной Европе общее представление об искусстве старого и нового режима. За ней последовало несколько выставок западного искусства в Советском Союзе.
Художников Западной Европы впечатлили прямота и радикальность русского авангарда. Восхитило их и то, что многие из этих художников поставили свою работу на службу новому обществу. С другой стороны, многие критики ничего особенного не видели в новом искусстве из Советского Союза, они считали творчество Малевича таким же бредом, как и работы Мондриана.
— Отличалось ли происходившее тогда в русском искусстве от того, что происходило в то время в мире?
Я уже упоминал изобретение изобразительной абстракции, которое произошло почти одновременно в Западной Европе и России. Но если сравнить двух главных героев, Мондриана и Малевича, то есть заметная разница. Развитие Мондриана в направлении абстракции было постепенным и оставалось в сфере изобразительного искусства, в то время как Малевич связывал своё творчество с развитием общества и создал «Черный квадрат», ставший гораздо более радикальным и внезапным шагом.
Это может быть характерным отличием русского искусства того периода в целом: оно более радикально и более связано с обществом, чем с искусством как таковым.
— О чём забывают, когда говорят об авангарде? Есть ли художники, которых аудитории еще только предстоит открыть?
Если посмотреть цены на произведения русского авангарда сегодня, то трудно представить, что многие из них создавались в период отсутствия рынка на произведения искусства. То, что некоторые художники предпочли работать в творческих коллективах и пренебрегли личным успехом и славой, резко контрастирует с их сегодняшней всемирной известностью. Но некоторые художники того периода до сих пор не так хорошо известны. Иосиф Чайков и Василий Ермилов, например, или Климент Редько. Есть и другие.
— Кстати, расскажите о ваших самых любимых художниках?
У меня очень много любимых русских художников, поэтому я выберу только одного. Мой выбор очевиден, потому что я работаю в музее с большой коллекцией произведений Эля Лисицкого и на протяжении многих лет специализируюсь на его творчестве.
Cо временем мое восхищение им только выросло. Кажется, что его творческая энергия была бесконечной, несмотря на то, что он был болен туберкулезом. Он был очень разносторонним художником: живопись, фотография, графический дизайн, архитектура, теория. И твердо верил в новое строящееся советское общество. Его многочисленные контакты с коллегами в России и Западной Европе сделали его ключевой фигурой первых культурных обменов после революции.
— Как сейчас на Западе оценивают русский авангард?
Как я уже говорил, в 1920-е годы многих европейских художников впечатляли прямота и радикальность русского авангарда. Восхищало их и то, что многие из этих художников поставили свою работу на службу новому обществу. Медленно, но верно это мнение распространялось шире: некоторые критики, директора музеев и коллекционеры поняли, насколько неординарно это новое искусство из России.
Но даже сейчас, когда у этого искусства значительно больше поклонников, оно до сих пор не снискало большую любовь широкой публики. Думаю, потому что оно не обладает приятными успокаивающими свойствами, как, скажем, какой-нибудь романтический пейзаж.
— А как сейчас в мире воспринимают современное русское искусство? Что в нём ценится, что проходит ниже радаров и почему?
Я вижу большую разницу между славой и судьбой произведений русских авангардных художников и современных российских художников. Вообще я думаю, что до 1990-х годов современное русское искусство всегда имело свое собственное развитие и индивидуальность и дополняло развитие западноевропейского искусства.
С 1990-х годов российское искусство присоединилось к интернет-обмену мира искусства и последовавшему за этим объединению арт-пространства. Поэтому всё труднее говорить о «специфически-русском» искусстве.
Российский авангард завоевал свое место в истории искусства, как и немногие из более поздних советских художников, таких как Кабаков и Булатов. Но такие важные художники, как, например, Пригов и Монастырский известны лишь небольшому кругу любителей искусства. Думаю, работы большинства московских концептуалистов слишком концептуальны и сложны для широкой аудитории, будь то в России или в Западной Европе.
Большинство современных российских художников вообще не известны за пределами России — да и, к сожалению, интерес к ним и здесь невелик. Как всегда, художественный рынок концентрируется на известных художниках.
— Расскажите, пожалуйста, о малоизвестных русских художниках, которые, по вашему мнению, могут в ближайшее время стать заметны в России и мире?
Как показывают первая и вторая Триеннале русского искусства в «Гараже», есть много талантливых художников, которые потенциально могут стать известными широкой публике, в том числе и на международном уровне. Разнообразие работ и широкий спектр изобразительных средств современного российского искусства дают любому заинтересованному человеку широкий выбор отличных произведений.
Думаю, вы хотите, чтобы я назвал вам несколько имен современных российских художников, которые могут совершить прорыв на международном уровне. Но я не собираюсь предлагать вам свой шорт-лист. Я предпочитаю сохранять эти имена для себя при подготовке некоторых выставок.
— Не все читатели Дискурса живут в крупных городах и могут посещать Триеннале и другие мероприятия. Куда им смотреть, если они хотят начать знакомство с современным искусством? С чего начать? Где искать информацию, как научиться ориентироваться?
Я бы посоветовал всем, кто интересуется современным искусством, начать искать в непосредственной близости, в галерее или музее, или, возможно, на художественной ярмарке. Художников можно обнаружить практически везде. В большинстве случаев вы можете найти некоторую документацию, описывающую работы, в интернете. Если вы найдете что-то, что каким-то образом «говорит» с вами, пожалуйста, попробуйте связаться с художником. В большинстве случаев они охотно рассказывают о своей работе, и вы можете узнать очень многое, просто слушая, что они говорят. Обсуждайте произведения искусства с друзьями. После некоторого времени поиска и слушания вы заметите, что у вас развивается личный вкус. Некоторые произведения «говорят» с вами больше, чем другие.
— Вы давно преподаете в Европе, читаете лекции по всему миру, а теперь работаете с молодыми художниками из России. Какой самый важный совет вы даете начинающим авторам?
Мой совет любому художнику, молод он или стар, из России или из любой другой страны: исследуйте именно те темы, которые вам интересны и ищите, как они связаны с миром вокруг. Найдите то, что трогает вас и не отпускает. Найдите то, что важно для вас, и обратитесь к этому в своем творчестве. Разговаривайте о своей работе не только с другими художниками или поклонниками, но и с людьми, которые ее не понимают.
Многие художники старшего возраста больше не нуждаются в этом совете, но молодые могут быть ослеплены успехом нескольких коллег и разочарованы, если они сами не могут достичь подобного успеха. Всегда помните, что в творчестве удовлетворение — не в аплодисментах, а в процессе.
— Из-за пандемии все события художественной жизни отменились или перенеслись в интернет. Как этот процесс повлияет на современное искусство? Готовы ли художники и аудитория к такому переносу? Можно ли получить полноценный художественный опыт от выставки, если смотреть ее с ноутбука или телефона?
До COVID-19, мы привыкли к широкому спектру культурных событий, из которых можно было выбирать. Теперь же, впервые в жизни мы поняли, чего нам не хватает. Можно сравнить это с состоянием, когда ты сломал ногу и, лежа в постели, думаешь о ходьбе. Через какое-то время я действительно начал терять личный контакт с нашими детьми (они уже живут не с нами) и с друзьями. Экран компьютера не может его заменить.
То же самое произошло и в искусстве: мы скучаем по настоящему. И теперь, когда музеи открыты при условии жёстких ограничений и начали понемногу работать, мы еще больше осознаем, насколько искусство зависит от живого опыта и от прямого взаимодействия.
Многие учреждения культуры сразу же начали выпускать онлайн-версии своей программы, и я видел некоторые из них. Мое общее впечатление, и это не удивительно, в том, что реальное восприятие произведения искусства — будь то визуальное искусство, музыка или театр — лучше, чем цифровая репродукция.
Конечно, для цифрового искусства — искусства, которое создается как цифровое и распространяется через интернет, — никакой разницы не будет. Но для искусства, зависящего от живой аудитории, все очень сильно изменилось.
Мир был бы гораздо менее интересным, если бы нам пришлось отказаться от живого человеческого контакта.
— Но пока эти контакты ограничены. Какие тенденции в мировом искусстве наметились под влиянием пандемии COVID-19?
Цифровое искусство для интернета является наиболее адаптированным к экстремальной ситуации пандемии. Если изоляция продолжится, то это та форма искусства, которая точно выживет. Существует множество прекрасных примеров интернет-искусства. Но записи перформансов, цифровые изображения произведений искусства, короче говоря, все трансляции, которые должны сделать «традиционное живое искусство» доступным для компьютера, — это нечто другое, они всегда конкурируют с оригиналом. Иногда, очень редко, запись лучше оригинала, но в большинстве случаев это только его документирование. Такая цифровая копия не должна рассматриваться как произведение искусства.
Пока слишком рано видеть в нынешней ситуации изобразительного искусства какие-либо тенденции. Конечно, его социально-экономическое положение изменилось. Многие художественные музеи, особенно небольшие, находятся под угрозой закрытия. Арт-рынку нанесен серьезный удар, и многие галереи не выживут. Аукционные дома и художественные ярмарки стали цифровыми и стараются удержаться на плаву. Но для многих художников ситуация не сильно изменилась: до COVD-19 они ничего не продавали, не продают и теперь. Было бы неплохо стимулировать прямой контакт публики с искусством через небольшие региональные выставки, где люди могут напрямую общаться с авторами и покупать непосредственно у них.
Вообще я думаю, что разрешение нынешней ситуации состоит не в том, чтобы перевести больше искусства в цифру, а в том, чтобы находить возможности небольших и безопасных встреч, поездок и выступлений, которые позволят активизировать человеческие контакты через искусство. Таким образом, мы могли бы открыть для себя новый и более личностный социальный опыт и стать ближе друг другу. Если получится, то из этого бедствия выйдет что-то хорошее.
