Поколение slim: объективация женского тела

В мае в Санкт–Петербурге прошел Street Fashion Market – Маркет уличной моды. На нем появилась и моя выставка – серия фэшн плакатов. Для меня важен диалог со зрителем – не только непосредственно художественный, но и вербальный. Поэтому я счел необходимым предварить выставку небольшой лекцией, общими положениями которой хотел бы поделиться с читателями «Дискурса».

Серия посвящена женской объективации в фокусе фешн–индустрии. Проблема выражена художественным языком, а именно – серией плакатов, изображающих молодых фотомоделей в художественно-карикатурной технике. Я стремился показать, что фешн–индустрия использует женское тело с позиции диктата красоты. И такой подход очевидно агрессивен: угрожающие и резкие линий платьев, аксессуары, доминирующие над телом, видоизменяющие его, оставляя только невозмутимое выражение лиц позирующих моделей.

В процессе творчества для меня первично чувство?. Так и эта серия была спровоцирована чувством потери женственности в системе современных ценностей и моделей поведения. Безусловно, это сопряжено с положением женщины в обществе и ее ориентацией на независимость. За неимением альтернативной модели она уподобляется мужчине, перенимая его поведенческую установку– обладания и власти, где главный инструмент – ее тело и красота. Мода на рубеже выразила себя в роли четкого ориентира в вопросе красоты, формируя новые и новые каноны.

Если раньше женщина полнела, худела, была в тонусе, она пребывала в поиске формы в первую очередь для того, чтобы привлечь мужское внимание; процессы выявления эстетики были нативны и бессознательны. С недавнего времени к женщине пришел на выручку мир моды, который показывает, каким «должно быть» женское тело. Интересно подметить, что в связи с эмансипацией сексуальность становится абстрактной – отныне слабый пол не является слабым, а мужской сильным. Мужчина и женщина не чертят границ, они теперь смотрят если не в одну сторону, то друг на друга, – смотрят и пытаются реформировать сексуальность в соответствии с обретенным равенством.

Мужчина к красоте подходит более рационально и последовательно. Вне сомнения, представление о мужской красоте претерпевает серьезные реформы, но в предметном смысле атлетичность все же остается ее консервативным каноном. Андрогинность, демонстрируя поиск сексуальных форм, является показателем смещения полов. Женщины же подходят к красоте иррационально, для них вопрос соответствия меняющемуся «образцу» чрезвычайно важен, этот вопрос напрямую сопряжен с их эмоциональным фоном.

Фешн–индустрия приложила немало усилий для того, чтобы поставить знак равенства между мужским и женским началами. Имеет смысл продолжить эту мысль прикладным аспектом - медиа. Фотографии неизбежно попадают в руки ретушера, который волен делать с телом и пропорциями все, что захочет дом моды: вытянуть и сузить, акцентировать внимание на бедрах и талии, щеки втянуть, изогнуть лодыжки. Пропорции смещаются в сторону образов супергероев из комиксов, кожа моделей начинает напоминать латекс. Далее – печать, продажа и скупка эталонного глянцевого чтива, просмотр инстаграмма и обзор блогов. Юное поколение грезит о существовании, отнюдь не обособленном от мира моды. За постоянными сравнениями и замерами следуют стрессы, лишь бы соответствовать явленному «образцу». И в общем–то в этом стремлении к соответствию привлечение мужчины становится вторичным: тело – ключ для многих дверей. На мой взгляд, это отрицание естественных форм и пропорций, являясь эпицентром женской объективации, снижает самооценку, ведет к депрессивному состоянию и другим патологиям.

Подытожу словами журналиста Кирилла Роженцова: "Если уж мы концентрируемся на собственных телах, то лучше акцентировать свое внимание на том, как они могут быть полезны в достижении наших собственных целей — будь то атлетические достижения, самовыражение посредством танца или уверенное и комфортное физическое существование в мире. Лучше быть субъектами для самих себя, чем для других".