Геноцид в Руанде — один из самых кровавых в истории африканского континента: за несколько месяцев он унес жизни больше половины народа тутси. Всего с апреля по июль 1994 года в Руанде погибли около 800 тысяч человек. Инструментом геноцида стали медиа. «Радио тысячи холмов» открыто проповедовало ненависть к тутси и распространяло клише об их неполноценности, а любой дозвонившийся мог донести на «врага» в прямом эфире. Экстремистский журнал «Кангура» публиковал списки тутси и сочувствующих им оппозиционеров, которые впоследствии использовали организаторы массовых убийств.
Об исторической подоплеке вражды между двумя руандийскими народами и о том, какую роль в разжигании ненависти сыграли СМИ, рассказывают журналисты Камилла Аюпова и Паша Никулин в тексте из альманаха moloko plus: почему инструментом пропаганды в Руанде стало именно радио? какими средствами журнал «Кангура», прозванный колоколом смерти, провоцировал геноцид тутси? что помогло определить связь между уровнем радиосигнала и уровнем насилия во время массовых убийств? и как Международный трибунал судил основателей, ведущих и редакторов СМИ, призывавших к геноциду?
Предупреждение: В материале есть кадр с убитыми тутси и отрезанными кистями рук. Если вы впечатлительны, берегите себя и будьте осторожны при чтении статьи.
тратят время! Мы будем искать оружие и
сражаться против них. Здесь, в Руанде, и когда мы их
истребим, мы перейдем в Бурунди и будем сражаться
там при поддержке бурундийцев и заирцев, и всех тех
людей, которые понимают, что раса меньшинства
не может истребить расу большинства… Тогда мы
будем беспощадно сражаться. Неважно, займет ли
это десять лет, при условии, что мы в конечном
итоге поставим их на место.
15 мая 1994 года, Хабимана Кантано, ведущий «Радио тысячи холмов»
Во время Международного трибунала по Руанде, проходившего в мае 2000 года в танзанийском городе Аруше, Жорж Ружу не отрывал глаз от стола. Гражданин Бельгии итальяно-албанского происхождения по паспорту и руандиец по самоопределению, бывший учитель в школе для умственно отсталых детей и ведущий радикальных радиопередач для хуту, стал единственным европейцем, представшим перед международным трибуналом за причастность к геноциду тутси в Руанде.
На суде он выглядел поникшим, говорил тихо и виновато: признавал связь между словами в эфире и смертями людей, несколько раз приносил извинения жертвам, не отрывая глаз от своих сцепленных замком рук.
«Я хочу подтвердить, что это действительно был геноцид. И что я, к сожалению, участвовал в нем», — только после этих слов он впервые поднял голову и бросил секундный взгляд в сторону обвинителей.
Интерес к Руанде у Ружу появился совершенно случайно. Он познакомился со студентом-руандийцем, жившим по соседству: у того были проблемы с отоплением, и он попросил Ружу помочь починить трубу. Общаясь с бельгийскими руандийцами, он проникся историей хуту и вступил в партию хуту «Национальное революционное движение за развитие», став ее активным участником. Очарованный Руандой, Ружу несколько раз приезжал в страну. В последний раз он даже пытался устроиться на местное радио, но получил отказ.
Все изменила еще одна случайность. Во время третьей поездки в Руанду в ноябре 1993-го Ружу, потерпев неудачу с трудоустройством, остановился у друга в столице страны Кигали. Прогуливаясь мимо аэропорта, он заметил проезжающий кортеж президента Руанды Жювеналя Хабиариманы и помахал ему. К удивлению Ружу, кортеж остановился, и Хабиаримана пригласил его в машину. Неизвестно, о чем именно Ружу говорил с президентом, но машину он покинул, точно зная, что работу все-таки нашел.
До начала массового истребления тутси, за которое судили Ружу, оставалось меньше полугода.
Геноцид в Руанде — один из самых кровавых в истории африканского континента. За несколько месяцев он унес жизни 20% населения и больше половины народа тутси: всего с 6 апреля по 18 июля 1994 года в Руанде погибли около 800 тысяч человек.
Руандийские конституции 1961 и 1978 годов гласят, что в Руанде существует единый руандийский народ. В переписи населения большинство руандийцев — около 85% — указали свою национальность как хуту. Около 15% — тутси. Еще есть народ тва, приезжие европейцы и представители пограничных этносов. Язык у единого руандийского народа общий — киньяруанда, религия тоже — католицизм.
Хуту несколько тысяч лет назад пришли на территории Великих Африканских озер и занимались земледелием, а тутси, кажется, пришли чуть позже и были преимущественно скотоводами. Средний тутси слегка выше среднего хуту, кожа его немного светлее, а нос — чуть больше. Вот, в общем-то, и вся разница. Влияла ли эта разница на отношения между ними — сказать сложно. О какой-то великой вражде между народами письменных свидетельств нет.
Средневековье вынесло тутси на вершину феодальной пирамиды. Повезло — объединились чуть раньше, завоевали чуть больше, провели успешные земельные реформы с акцентом на скотоводство. А так как скот стоил дороже земель, то и тутси оказались богаче хуту. Так тутси стали преимущественно править, а хуту — преимущественно работать. Расовые отличия закрепились как классовые. Смешанные браки были чрезвычайно редки.
В конце XIX века в Руанду приехали немецкие колонизаторы и привезли с собой то, в чем разбирались лучше всего: капитализм и расовую теорию. Более рослые и менее темнокожие тутси немцам понравились больше, чем хуту.
Предполагая, что тутси ближе к европеоидной расе, немцы всячески способствовали закреплению их доминирующего положения.
И если эта часть колониальных «даров» играла на руку тутси, то внедрение денег в качестве замены главного богатства — рогатого скота — сильно ударило по тутси и дало возможность разбогатеть хуту.
После Первой мировой войны Руанда перешла под протекторат Бельгии. Бельгийцы хотели выращивать кофе, поэтому решили закрепить роль тутси в Руанде и заручились их поддержкой. В благодарность за оказанную помощь из Бельгии в Руанду привезли ученых-евгеников, которые измерили черепа местных жителей и пришли к выводу, что тутси этнически «выше» хуту. Заодно провели перепись населения и ввели систему удостоверений личности с обязательным указанием этноса. Благодаря этой отметке во время геноцида 1994 года радикалы хуту будут вычислять тутси. Сначала били по лицу, затем — по паспорту.
После окончания Второй мировой хуту начали борьбу за освобождение как от колониального гнета бельгийцев, так и от внутреннего гнета тутси. Посчитав, что хуту правы и Руанде срочно нужна демократизация, Бельгия поддержала передачу ключевых постов в молодом государстве представителям большинства, то есть хуту. Руанда наконец обрела независимость, а хуту, зараженные ресентиментом к бывшим хозяевам жизни, — власть.
С конца 50-х в Руанде шли чистки среди населения, курируемые правительством первого президента-хуту Грегуаром Кайибанда. В период с 1959 по 1967 год были убиты около 20 тысяч тутси, порядка 300 тысяч бежали в соседние республики — Уганду, Танганьику и Конго.
В Бурунди, которая обрела независимость вместе с Руандой, но осталась под властью президента-тутси, тоже продолжались вспышки насилия. Так, в 1972 году в ответ на действия повстанцев-хуту по приказу президента были убиты представители военной элиты хуту, что стало поводом для геноцида хуту.
Война продлилась три года и привела к геноциду. Медиа не только всесторонне освещали события 1994 года, но и принимали в них активное участие.
Пока военные тутси и хуту истребляли друг друга в кровопролитном конфликте, гражданские хуту становились все более радикальными и устанавливали в стране жесткую сегрегацию.
«Наши соседи от нас отдалились, и мы оказались в изоляции. Нас называли змеями. В нас перестали видеть людей. Только горстка соседей приходила пить в бар, который я содержала, — самый большой бар в округе, — вспоминает Дафроза, принадлежащая к племени тутси и пережившая геноцид 1994 года. — Появились рынки и магазины, где нам было запрещено делать покупки. Там нам отказывались продавать еду, кассиры говорили: „Несите свои деньги в другое место“. Между 1990 и 1994 годами политика начала разделять людей все сильнее. Сегрегация стала обычным делом. В нашей церкви поначалу не было враждебности, но в других церквях прихожан разделяли и даже отказывались причащать тутси».
Формально поводом для начала геноцида стало убийство второго президента Руанды Жювеналя Хабиариманы — самолет, на котором он возвращался из Танзании вместе с президентом Бурунди Сиприеном Нтарьямирой, на подлете к столице сбили из переносного зенитного ракетного комплекса.
До сих пор достоверно неизвестно, кто стоял за этим покушением, однако руандийские СМИ в тот же день обвинили в теракте РПФ и главу организации Поля Кагаме лично. По другой версии, убить президента могли его радикально настроенные сторонники-хуту, недовольные тем, что Хабиаримана часто шел на уступки РПФ.
В период Гражданской войны 1990–1994 годов Хабиаримана находился в затруднительном положении. С одной стороны, он пытался вести с возглавлявшим РПФ Полем Кагаме мирные переговоры, которые, казалось, не были в интересах ни одной из сторон. С другой, в спину президенту дышали радикально настроенные представители хуту, объединившиеся вокруг первой леди Агаты Хабиариманы и ее семьи, получившие прозвище «Аказу» (дословно — «маленький дом», так в доколониальный период называли круг приближенных к королю).
Главной целью «Аказу» был геноцид тутси, а главным оружием — мачете и радиоприемник.
Сообщение о смерти Хабиариманы, ставшее толчком к началу геноцида в Руанде, в прямом эфире «Радио тысячи холмов» зачитал Жорж Ружу, устроившийся туда в начале года с подачи президента. Первого официального языка Руанды, киньяруанды, он не знал, но это не мешало ему вести эфиры на втором официальным языке — французском. В отличие от мировой общественности, Ружу точно знал, кого обвинить в гибели Хабиариманы.
«Знайте, тараканы, вы тоже из плоти и крови. Мы не дадим вам убивать нас. Мы сами вас убьем», — обращался он к своим слушателям, призывая соратников-хуту «работать еще и еще».
«Работать», по словам самого Ружу, в то время означало только одно — «убивать тутси», слово «таракан» (иньензи) было широко распространенным оскорблением, которое изначально употреблялось в отношении тех тутси, которые в 1959–1962 годах мешали переходу власти к хуту, но впоследствии стало обозначать тутси в целом.
«Свободное радио и телевидение тысячи холмов», или «Радио тысячи холмов» (RTLM — Radio Télévision Libre des Mille Collines) — то самое, на которое устроился работать бельгиец Жорж Ружу, — появилось в 1993 году и финансировалось приближенным к «Аказу» бизнесменом и чайным плантатором Фелисьеном Кабугой. Несмотря на название, телевещание «Радио тысячи холмов» не вело, а радиовышек было только две.
До «Радио тысячи холмов» в Руанде существовало единственное общественное «Радио Руанды», слишком либеральное по меркам радикалов. В 1992 году это «либеральное» радио сообщило новость о якобы запланированном тутси покушении на политических лидеров хуту. 3 марта «Радио Руанды» несколько раз повторило сообщение о том, что тутси готовят нападение на хуту на юге, в районе Бугесеры. Новость была фейковой, но реакция на нее привела к бойне. Местные чиновники воспользовались этой информацией, чтобы убедить хуту напасть первыми. В результате резни в Бугесере с 4 по 9 марта хуту убили, по разным данным, от 150 до 300 тутси. Руководившего информационным отделом Фердинанда Нахиману уволили. Год спустя он станет одним из соучредителей «Радио тысячи холмов».
Новая станция подкупала энергичной музыкой, неформальной манерой подачи ведущих и интерактивностью — дозвонившийся слушатель мог донести на тутси в прямом эфире. Отказавшись от любых полутонов, «Радио тысячи холмов» открыто и развязно проповедовало ненависть к тутси, распространяло уже сформулированные экстремистской прессой клише о многолетнем гнете тутси, их намерении вернуть власть, об их неполноценности и сомнительном происхождении, не позволяющем считать их руандийцами.
Выбор радио как средства пропаганды не случаен. Телевизор был доступен ничтожной части населения, газеты не имели смысла за пределами городов из-за низкой грамотности, а радио, даже с частичным покрытием, собравшись вокруг одного приемника, могли слушать сразу несколько человек.
В распоряжении «Аказу» было и печатное издание — основанный еще в 1990 году экстремистский журнал «Кангура», где в том же году был опубликован «символ веры» радикально настроенных хуту — манифест «Десять заповедей хуту», призывавший хуту к объединению, соблюдению расовой чистоты и отказу от любых деловых и интимных отношений с тутси.
«Кангура» издавался на двух официальных языках Руанды и, несмотря на небольшой тираж (от 1500 до 3000 экземпляров), пользовался популярностью внутри и за пределами Руанды. Главный редактор Хасан Нгезе называл свое детище «голосом хуту», генпрокурор Руанды — «колоколом смерти».
На титульном листе «Кангуры» стояло заглавие «Голос, который будит и защищает народ-большинство», под которым журнал обычно помещал карикатуры. В одном из номеров рядом с изображением мачете было написано: «Какое оружие мы используем, чтобы победить тараканов раз и навсегда?» Кроме того, журнал периодически публиковал списки тутси и сочувствующих им оппозиционеров хуту, которые впоследствии в своих целях использовали как спецслужбы, так и организаторы массовых убийств.
В опубликованной «Кангурой» статье «Таракан не может родить бабочку» утверждалось, что, по мнению генетиков, тутси являются малочисленным народом из-за постоянного кровосмешения.
Акцент статьи был сделан на том, что «порочная» природа тутси неизменна: «Не будет ошибкой сказать, что иньензи рождает только другого иньензи. Кто может найти различие между иньензи, которые напали в октябре 1990-го, и теми, кто делал это в 1960-х? Они — одни и те же, потому что первые — внуки вторых. Их порочность — та же самая».
В ночь на 7 апреля, спустя несколько часов после убийства президента Хабиариманы, «Радио тысячи холмов» дало сигнал «валить высокие деревья». За сто дней после этого были убиты, по разным данным, от 500 тысяч до миллиона тутси и сочувствующих им хуту. Все это время «Радио тысячи холмов» почти безостановочно вело трансляцию: с помощью телефонных звонков от слушателей ведущие координировали вооруженные отряды Интерахамве («нападающие вместе») и Имхузамугамби («объединенные целью»), указывая местонахождения больших групп тутси и имена отдельных людей, которых необходимо убить, и объясняли, как пользоваться мачете так, чтобы убивать быстрее.
В дни геноцида «Радио тысячи холмов» обрело настолько большую значимость, что одним из приемов для вычисления «тараканов» на организованных хуту блокпостах стала просьба назвать имена популярных радиоведущих. По словам свидетелей, принимавшие участие в геноциде силы буквально выстраивали свои планы и распорядок дня вокруг радиопередач, сообщая друг другу последние сводки: «Кантано сказал, что здесь [в окрестностях] нет РПФ, так что можем продолжить работу».
Хабимана Кантано — звезда «Радио тысячи холмов», программы которого занимали около трети эфирного времени. О его биографии мало что известно, кроме того, что он обучался журналистике в Ленинграде, издавал националистическую газету в Руанде и умер от СПИДа где-то в Конго между 1998 и 2002 годами. Однако весной 1994 года его имя знал каждый руандиец.
«Просто посмотрите на его маленький нос, потом сломайте его», — так Кантано обучал своих слушателей вычислять тутси.
Чтобы оценить влияние медиа на уровень насилия во время геноцида в Руанде, ученый-экономист из Гарварда Дэвид Янагизава-Дротт сопоставил уровень радиосигнала в обитаемых поселениях с количеством осужденных за геноцид жителей из этих поселений. Количество осужденных в местах уверенного приема «Радио тысячи холмов» более чем на 60% превышало показатели тех мест, куда сигнал не доходил. Более того, если и в соседних деревнях ловило радио, это в разы облегчало вербовку в карательные отряды.
Это не значит, что в деревнях без радио убийств не было совсем — там все еще работало сарафанное радио из уже записавшихся в Интерахамве хуту, приходивших поделиться с соседями последними новостями. «Радио тысячи холмов» и «Кангура», безусловно, внесли огромный вклад в разжигание и поддержание страха и ненависти, но СМИ все же оставались инструментом геноцида, а не его причиной. Так посчитал и Международный трибунал по Руанде.
При вынесении обвинения Жоржу Ружу судьи учли его искреннее раскаяние и тот факт, что он не принимал непосредственного участия в убийстве людей, лишь говорил в микрофон.
Приговор для него стал одним из самых мягких по этому делу: Фердинанд Нахимана, один из основателей «Радио тысячи холмов», был приговорен к 30 годам, звезда станции Валери Бемерики и редактор газеты «Кангура» Хасан Нгезе — к пожизненному заключению, а самый именитый ведущий Хабимана Кантано не дожил до суда. Разбирательство по делу Фелисьена Кабуги, спонсировавшего «Радио тысячи холмов» и скрывавшегося от правосудия почти 30 лет, сейчас проходит в Гааге — ему грозит 20 лет.
Жорж Ружу получил 12 лет, которые должен был провести в следственном изоляторе ООН в Аруше. В 2008 году он был передан Италии [наряду с Бельгией он был гражданином и этой страны — moloko plus] для отбытия оставшихся четырех лет. Через год итальянские власти досрочно освободили Ружу, нарушив правила Международного трибунала.
Читайте также
Курс молодого шахида: как иранская пропаганда убеждала детей умирать в интересах Исламской революции
Как жили и умирали самые жестокие диктаторы XX века? От роскоши и произвола к изгнанию и повешению
Цветение токийской розы: как японская пропаганда во время Второй мировой пыталась сломить дух американских военных
Вооруженный и политический феминизм в Рожаве: как курдским женщинам удалось отнять власть у патриархального милитаризма
«Покорение Кавказа» как стратегическая ошибка России: разгром имама Шамиля и трагедия мухаджирства
Как судили нацистских преступников в Нюрнберге: оправдания военных, слезы банкиров и ложь бюрократов на процессе века
