Как выглядит российский стендап? Репортаж с открытого микрофона

Недавно один мой знакомый сказал, что российский стендап – говно. Я захотел проверить эту гипотезу и отправился на открытый микрофон в кафе-клуб «Алиби», где уже около трех лет по вторникам выступают начинающие, а также нормальные комики.

Я пришел довольно рано и для начала решил помыть руки в туалете, но вместо мыла там оказался шампунь – «Укрепляющий, 15 минералов». Мне показалось это странным: туалет – мужской, а шампунь явно женский. Минералы – это не то, что хотят найти мужчины в шампуне, тем более когда этих  минералов целых 15 штук. Зачем так много? Ведь не у всех мужчин так много волос на голове. По минералу на каждый волос?

Пытаясь разгадать эту головоломку, я вышел из туалета и стал искать свободный столик, но все они были заняты или зарезервированы. Я сел за барную стойку и заказал бокал пива. У меня не хватило душевных сил воспринимать происходящее трезво. Жизнь смешна и абсурдна сама по себе, а когда собираются люди, все усилия которых направлены на то, чтобы смешить, появляется необъяснимое ощущение печали. Хотя, казалось бы, смех – это плюс, комик – тоже плюс, но почему в итоге появляется этот явный минус – ощущение печали? Обычно минус получается при умножении минуса на плюс. Значит, чтобы получить эту печаль, кто-то должен быть минусом. И если комик – это минус, то все сходится.

Не успел я завершить эти размышления, как представление началось. Помню, что были смешные шутки и не очень удобный стул. На сцену выходили комики один за другим, всего около тридцати. Один был похож на Дэниела Рэдклиффа, другой – на шаолиньского монаха, и еще было пять или шесть армян, про которых ведущий, чья фамилия тоже оканчивалась на «ян», пошутил, что их сегодня «дохуян».

Рядом со мной оказался второй бокал пива, а окружающий мир стал терять ясные очертания. Я посмотрел на все свежим взглядом без оков логического мышления. Теперь я мог воспринимать выступающих не разумом, а душой. Я не запомнил имен комиков. Но есть ли у душ имена? Разве имена – не выдумка родителей? Причем, выдумка, лишенная особой фантазии. К примеру, выступили, кажется, четыре Димы и три Артема. Но я бы никогда не запомнил их как Артемов и Дим. Я запомнил бы их как «тот мужчина с усами и лысиной» или «бородатый парень со смешным акцентом». Хотя я, пожалуй, лукавлю. Я почти никого не запомнил. Когда перед глазами за два часа пробегают 30 человек, трудно вспомнить, какие именно шутки кто из них говорил.

Все они в моем восприятии слились в одного артиста, который лишь сменял маску. И это был очень интересный артист. Ему многое не нравится в этой стране, например, его внешность. Он выглядит как забытая звезда шансона, а его девушка похожа на корейца – у нее маленький член. У него есть собака, но не нормальная, а мелкая, которую прежде чем выгуливать, надо одевать. Он носит линзы и думает, что их делают из вагинальных стенок его бывшей – он их вообще не чувствует. Он живет в хостеле на третьем ярусе кровати и плюет в потолок – потому что может. Он знает, как нигде не работать и нажить целое состояние, но это будет состояние голода.

Таким получился обобщенный портрет российского стендапера, выступающего на открытом микрофоне. Кто из них говорил какую шутку конкретно – знают наверно только они сами. Все они рассказывали о странных случаях, своих неудачах и о своей малой родине (Челябинск, Нижний Новгород, Сарапул и какой-то городок, расположенный на 101 километре от Москвы). Все они одинаково стояли на сцене, хотя у них вроде были разные голоса.

Какой-то парень рядом со мной смеялся и аплодировал, а потом вышел на сцену сам. Я обрадовался и кивнул другому соседу – мол, знаю его, он сидел рядом со мной. Я смотрел на его выступление как на выход старого доброго знакомого, ведь мы с ним целый час просидели за одной барной стойкой. Но, к сожалению, я позабыл его имя, его шутки и вообще все, о чем он говорил, вроде ничего смешного, он просто использовал свои несколько минут и ушел.

Когда он вернулся на свое место, я кивнул ему – мол, не расстраивайся, у тебя все впереди, может когда-нибудь появятся и смешные шутки, и ты так больше не опозоришься.

Каждому выступающему давали несколько минут, а если он шутил не смешно, начинала играть музыка и ведущий выгонял его со сцены. Кто-то сопротивлялся, просил дать время еще на одну-две шутки, а зрителям приходилось терпеть.

Я поймал себя на том, что начинаю скучать, и немедленно заказал третий бокал пива. А может, это уже был четвертый, не могу сказать – грань между третьим и четвертым крайне зыбкая. Но это точно не мог быть пятый, потому что пятый я пил уже опосля.

Меня глубоко волновали темы, о которых говорили комики. Эти ребята пытались найти ответы на действительно важные вопросы. Например, где заканчивается грань, когда ты психически нормальный, и начинается та, где ты придурок?

Я стал развивать эту мысль и понял, что такой грани нет. Как нет ее между состоянием трезвым и пьяным. Ты либо пьян, либо трезв. Если ты выпил мало и все контролируешь, значит ты еще не пьян. А если ты уже подвыпимши, то значит перешел черту.

Я хотел поделиться своим открытием и обсудить эту мысль с кем-нибудь, но рядом никого не осталось – вечер окончился и все разошлись.

Я вышел на улицу, но и там тоже никого. Я вновь вернулся к тому, с чего начинал. Вновь я остался один на один с этим миром и с этой необходимостью жить дальше. И вновь придется ехать домой, ложиться спать и делать все прочее, без чего жизнь вроде как немыслима.

Я постоял на морозе, вздохнул и пошел домой.