Обнажёнка

Буллинг, селфхарм, расстройство пищевого поведения, газлайтинг, социопатия, зависимости — через что проходят девочки поколения 2000-х, документирует поэма «Обнаженка». Открывает повествование музыкальное интро, а сами стихи сопровождаются аудиоверсиями с авторским прочтением. Поэтесса предельно откровенно рассказывает о том, как научиться жить с пустотой внутри, не пытаясь заполнить её отношениями или употреблением веществ, из-за чего болезненные воспоминания хранятся, «как коллекция азиатского чая», и каким образом жизнь превращается в беспробудный сон, похожий на смерть.

​Поэма в IV частях с интро и двумя аудиоверсиями стихов.

I. Феназепам​

1

в один из дней, когда
я снова была на свидании
с самой собой,
так вот, поняла, что
во мне: сертралин, феназепам,
амитриптилин, квет и этиловый спирт,
и что я буду спать тем жутким сном
без сновидений и дыхания, который похож на
смерть.
хотя мне кажется, что после всего
я стала бы
палочкой благовоний
и
кадилом священника
(очевидно, ладан — это очищенные души).
все же я хотела стать собой до моих тринадцати.
тринадцать — возраст потери всего
человечного в ребенке, и
принятие в не игровой форме
правил мира:
всем нужно чего-то хотеть, кого-то хотеть,
у всех появляется склизкая мечта,
все поднимаются на сверхскоростном
эскалаторе.
надежда на лучшее,
иллюзия открытых дверей.
у меня ее не появилось, и поэтому
я выросла такой червивой и хронически пустой.
остался только след от маленькой ладони в мокром цементе
и
поэтому во время сна под
транком я эмоционально-отстраненно
разбираю в подсознательном по
косточкам свои тринадцать.
но проснувшись —
ничего не помню,
как не помню
бабушку здоровой, деда — трезвым,
отца — дома, а не по видеосвязи
из зоны боевых действий.
себя же я совсем не помню, и создаю каждый день заново, наугад, без системы.
как запуск не лицензионного виндовс —
кликнуть «пропустить».

2

суставы на шарнирах

двигаются со скрипом дверей в унисон

человеко-муляж

коллаж-ассамбляж

сентенции повисают в озоновой дыре

расположенной пониже солнечного сплетения

зайчики играют в волосах повествующих о жажде жизни

невнятный инструмент наигрывает цепочку тритонов без разрешения

passus duriusculus — риторическая фигура и глас никем непонятого страдальца спускающегося по социальной лестнице как по хроматической гамме

cтранная вещь: собака воет и съедает грязную железную миску которая теперь оттопыривается сбоку проглоченная

в еженощных кошмарах я вижу маму передвигающуюся на четвереньках по коридорам лиминальных пространств

данте алигьери в чепце нерешительно мнется прежде чем объявить в какой из кругов ада мы сегодня входим

а звукопись и перекрестная рифмовка в стихах начинающего висельника вызывают удушливый кашель и высвобождают

мой поздний ужин с тайной вечери

что-то никогда не меняется — говорю я и

оказываюсь зарытой лицом в раскаленные угли, сплевываю порох

надежда лежит в психоневрологическом институте бехтерева

чтобы вылечить собственные нереалистичные ожидания

когда я прихожу в супермаркет чувствую предобморочное состояние и понимаю

что не спала уже несколько суток

уроборос сжимает меня в теплых объятиях и надкусывает мочку уха

так я превращаюсь в средневековую геральдику и несу герб древнего рода цареубийц

когда я стану золой в камине твоей жизни и не разгорюсь больше приступом аутоагрессии

будешь ли ты обижена на меня?

найди меня маленькой точкой в огромном светлом холле рехаба далеко за городом москва далеко за пределами мирского в вечном экстазе лежания ничегонеделания подвисшей на транквилизаторах

у п о е н и е

3

вера, надежда и любовь,
были моими соседками по палате,

и не признавали,
что лежат в дурдоме.

там стены мятно-зеленые,
там хорошо и спокойно,
ни капельки не больно,
и все врачи усредненные.

один лысый и круглый,
как яичко из курочки рябы,
кормил меня транками, дабы
я лелеяла свой сон смутный.

я проспала четырнадцать дней,
во мне было много феназепама.
хотелось, чтобы пришла мама,
но меня не пускали к ней.

я всегда хочу, чтобы мама пришла.
но только раз в год,

и когда приходит, уже не хочу
повторять этот экспириенс.

меня все бросают?
или я всех бросаю?
понимаете, я не знаю
почему собаки лают.

я не понимаю,
апельсинка от мандаринки,
книжка и в ней картинки,
но нет места раю.

4

что ж что ж что ж
я — ценительница мемов про рпп
целительница кптср прл гтр рдр
феназепам диспергируемый на языке
фея психоанализа и
девочка в розовом свитшоте
тамблер-бич с комплексом электры
ношу солнцезащитные очки в дождь
и все время забываю
что
нельзя плакать с накрашенными глазами
поэтому всегда с собой — походный рюкзак
чтобы уместить в него всю косметику
и еще пару лекарств по рецептику

девочки кому флуоксетин? кому сертралин? вам амитриптилин? соли лития? бензодиазепины? нормотимик или нейролептик? укольчик аминазина или галоперидола?

*где-то вдалеке играет radiohead*

я/мы госпожа бовари
в очереди на ээг головы
девочки двухтысячных годов рождения
делятся питьевыми диетами
казалось, будто нашу ненависть к себе
вылечат тысячи фолловеров в инсте
мы не поколение тридцатых годов
и нам не выплатят пенсию ребенка войны
но мы были из тех
кто застрял в 2017 когда бонд с кнопкой
стоил 65 рублей и внезапно осознал
что без психотерапии
не доживет и до двадцати
кто сидел по рехабам и там употреблял дальше
и чьим родителям сочувственно кивали
кого вызывали в пдн из-за очередной драки
те, кто страдал от буллинга
и выросли социопатками
ассоциировали себя с элизабет грант
и обычно становились алкоголичками в 13
каждая часть нашего тела была поводом
для объективации, и мы искренне
верили, что являемся лишь
бесплатным приложением к мужчине
с синдромом спасателя и слюной
стекающей по подбородку
когда мы плачем, раздеваясь

секс — валюта и разменная монета
способ демонстрации власти и подчинения
его не бывает по любви
в нашем случае любовь —
синоним зависимости

*бридж*

лирическое отступление:
простите
в чем-то мне повезло больше
но я того не заслуживала
лучше бы сейчас я вместо них
ждала парня-кладмена с зоны
и страдала послеродовой депрессией
я хочу принять их грехи на себя
чтобы мое п р о ш л о е определяло
мое будущее и потому
не было столь расплывчатым
конец лирического отступления

*и вот снова припев*

жертвы культуры диет
и политических репрессий
плачемся в чатвдвоем
и ищем вечную любовь в тиндере
изнутри кишим паразитами
заказанными на вайлдбериз и алиэкспрессе
стараемся не резаться при стрессе
и радуем маму каждым набранным килограммом
вот она — нашего паблика программа:
я так устала так устала
что меня хватит только на сохранить мем
что меня хватит только послушать группу арсений креститель
записать пару стихов гелевой ручкой в блокнотик
и шепнуть тебе на ухо
«солнышко, заполни меня хоть как-нибудь
котик!
чем-нибудь
скажи что будешь зятем маме — это фейс-контроль в мою спальню
залижи мне ранку
а я, а я, а я
выверну тебя всего наизнанку»

II. Амитриптилин

1

я бы хотела жить в пространстве снов

и разговаривать с мертвыми

на их странном языке аллюзий аллегорий атавизмов анахронизмов абсурдизмов

первым бы заговорил эдгар по который бесконечно пьяным бесконечно заплетающимся языком все трепался о том как его погубил алкоголь и смерть аннабель ли

что же эдгар аллан мне непонятен твой английский давай разопьем пинту шотландского виски и посмотрим «трейнспоттинг» если мучает скроллинг

бесконечной ленты новостей из загробной жизни

я обязательно буду майлой нурми и удалю себе нижнюю пару ребер и нижнюю челюсть пожалуй

давайте проделаем маленькую дыру в черепе и посмотрим что же там на самом деле

хайку буковски на литр водки в пропорции 1:1

никто и не обратил внимания как пазл сознания странным образом складывается в мои фотографии и я отправляю их тебе в армию

где ты разорвешь их потому что я сказала что я двигаюсь дальше и о чем ты даже никогда и слушать не хотел

разве тебе не жаль ту девочку что каждый день выбегала из дома чтобы никто не расспрашивал ее о причинах истерики, а потом пьяная неслась через набережные

скверы парки чужие койки засаленные подушки мерзотные одеяла где она кричала

(про себя конечно же)

что как и эдгар не хочет без аннабель ли

так я не хотела без тебя, но мне пришлось мне пришлось мне пришлось

потому что не подцепила туберкулез

только очень-очень много слез

об этом мне казалось писали в каждой газете и читали уже все в интернете

я исповедалась об этом капслоком ударила себя электрошоком

и просто просила тебя любить меня чтобы я могла полюбить себя (ocean blvd)

к чему ворошить все это думается тебе сейчас ты просто очень нервная

к чему ворошить то в чем я даже не виноват ты же просто очень больна

к чему ворошить могилу твоей юности я лишь рядом стоял

к чему ворошить те пытки которым я тебя подвергал ты же просто неправильно помнишь

посмотри на скульптуру «угол зрения» в новой третьяковке

так разнятся наши взгляды на прошлое будущее и даже настоящее

я верю что нам больше не будут стучать по батареям

и что мои чувства уже давно подавлены (да?)

я перекатывала их скалкой молотила жерновами выкашивала косой выскребывала из души закапывала на кладбище собирала их в стихи выблевывала в туалетах

что вы знаете о поэтах?

лишь то что написано в мкб-10 и дсм-5?

зрите в корень поддавайтесь насилию обвиняйте в правде и не ломитесь в открытые двери

любить можно только на расстоянии

при таком-то состоянии

если только в назидание

потомкам оставить свое барахло которое ветром бы унесло и чтобы корчилось оно

как маска вместо моего лица каждое утро воскресенья пытаешься узнать себя с похмелья дорогая что же ты делаешь на этом свете

я живу

дышу

зеваю

что-то вливаю

и выливаю

опорожняюсь

я как и все к чему этот вопрос если хотите написать донос

так и скажите я во всем сознаюсь

я никого не убивала я себя сдержала

вместо этого я рыдала и саму себя истязала

я вырезала буквы на своем клиторе чтобы составить из них слово смерть чтобы оно сверкало и переливалось пока я не почувствую что приступ кончился

чтобы я выдохнула три раза и вдохнула ни одного

чтобы обо мне никто не узнал ничего

ни хорошего ни плохого я не знаю какой образ себя помог бы мне избавиться от тебя

я пересоздавала свою личность десятки раз и ни разу не соответствовала запросу

но быть собой чтобы все вы не уходили к другой

это выше моих сил выше пупка и о боже мой это розовее сосков девы марии

скончаться от эйфории

уже нереально

очень блекло мутно и невозможно отличить от вымысла

чувствую ли я что-то на самом деле или это всего лишь пространство снов

где я разговариваю с эдгаром по

2

стань тем самым
чатом в архиве,
фоткой в корзине.
но память —
сволочь,
ей всегда мало.
давайте придумаем
как выкрутить лампочку,
чтобы на нее
у вас рефлекс не срабатывал.

эта привычка столь же губительна,
как та из-за которой
я не бываю наедине с собой,
а зависаю у тебя на странице.
у меня давно сердце теснится
оно зажато струбциной.

я стану человеком без прошлого,
выучусь жить аскетично.
не буду мазать масло на икру —
моя буржуазная привычка.

я буду питаться праной,
стоять на голове с утра.
у нас клуб «без бухла»
в задрипанной пятиэтажке.

стань тем самым
неприятным воспоминанием,
комочком моего сознания.
будь дальше,
чем кто-либо из людей,
игнорируй меня,
дай оплеуху,
подзатыльник,
обмакни лицом во фритюр.
тогда-то я и скажу,
что по-настоящему
тебя люблю.

3

пока мы раздеваемся,
я хочу рассказать о
порочной любви по бодлеру,
конфетах «ирис кис-кис»
и травмах из детства.
но в твоем взгляде
лишь рыбье молчание.

какой-то холодок
бежит у меня по спине,
и я хочу выгнать тебя
прямо сейчас, пока ты
пытаешься начать прелюдию.
моя любимая — ре-бемоль мажор № 15.

когда все завершается,
я чувствую, что каданс неполный,
и что мы в общем-то
никогда и не находились в тональности.
обороты банальности и
не стоит усилий заверять,
что будет как-то иначе.

ты знаешь, что я всей душой
ненавижу то, что мы занимаемся сексом
под элтона джона,
как будто нет против этого закона.

это странно, но если
съесть целую коробку клубничного тик-така
рвота станет как сладкая вата.
и принять видеозвонок по вотсапу:
ты уже год не видела этого
человека рядом.
«поздравь с 23 папу».

я не хотела взрослой жизни.
теперь я вижу ее как
обветшалую крышу, которая
течет, а мы прячемся под ней
и промокаем до лифчика.
негде обсохнуть, да и нет смысла.

мне пусто одной.
вечная сухость во рту, и ты уходишь.
я допиваю шампанское.
бабульки уже идут
в ларьки и поликлиники.
а я хочу залезть
снова в мамин живот,

и повернуть процесс
развития эмбриона
с двумя хх хромосомами
в обратную сторону.

4

познакомьтесь с пустотой
вашего пограничного расстройства.
как она выглядит?
что она заставляет вас чувствовать?
подружитесь с ней.

я лежу голая под белой простынкой,
мой живот вздымается, и
складочки ткани расправляются.
звуки реанимации: бип-бип-бип,
я намертво привязана к кушетке.

с этой пустотой нужно
научиться жить, и не пытаться
постоянно быть в отношениях,
пить или употреблять.
ее легко перепутать и с голодом.

помню как я плакала на
станции метро «третьяковская»,
запутавшись во входах и выходах,
и казалось, что каждый поезд у края
платформы, несется прямо на меня.

индивидов с импульсивным типом энрл
часто можно встретить в местах
лишения свободы:
они почти не в состоянии контролировать
эмоциональные аффекты.

пока я придумываю ответ
в нашем разговоре о судьбе
современной литературы,
пропускаю пару банок пива,
и эта тема вовсе перестает иметь ко мне отношение (если имела).

вы стремитесь к полному слиянию
во всех взаимоотношениях.
так вы ощущаете себя живым,
и избегаете
дереализации и деперсонализации.

каждый день в 9 часов вечера
я спрашиваю, любишь ли ты меня
больше, чем свою маму, пирожное «картошка»
и музыку для думеров,
затем удаляю сообщение.

сиозс fan vs трициклические enjoyer,
феназепамовый торчок или
трехдневная бессонница.
вам нужно пропить витамин d,
заняться плаванием или бегом.

пока я притворяюсь хлебцем «доктор корнер»,
стрелочка часов описывает
идеальный круг десятилетиями,
а отработанное ядерное топливо
становится единственным источником пропитания.

[познакомьтесь с пустотой.
подружитесь с пустотой.
посвятите своей пустоте стишок].

III. Хлорпротиксен, кветиапин​

1

доченька, если бы ты стала
длинноногая, с хорошим метаболизмом и ровной кожей,
мы бы назвали тебя принцессой.
[мамочка, а я п р а в д а принцесса?]
доченька, если бы мы были музыкантами,
мы бы назвали тебя
вводным септаккордом-катастрофой.
и если бы ты родилась без
желтухи, лимфостаза, хронического воспаления яичников, чахотки и инвалидности.
[психической или физической]
мы бы стали такими счастливыми,
пели песню «пусть бегут неуклюже»,
а доченька вышла бы замуж,
не было бы отбоя от
принцев-лягушек и принцев-чудовищ,
но мы читаем в твоем дневнике:
«я ненавижу их, я — подкидыш.
двадцать лет тому назад
меня принесли собаки в зубах,
которые разрыли могилу
сорокалетней несчастной женщины —
она мечтала отдохнуть.
почему даже после смерти
нельзя отдохнуть и тебя выроют дворняги?».
доченька, наша маленькая маргиналка,
одутловатый, плюгавый одуванчик.
почему если детишки подходят к тебе
ты кидаешься цитатами?
почему читаешь флобера, достоевского и гюго,
тебя экстерном перевели из ясель на филфак.
не ты ли на пикче
«девочка улыбается на фоне
горящего дома»?
пока мы думаем, заказать сорокоуст или за здравие,
засни под колыбельную:
соль ля си-и
соль ля си-и,
си ми ре-е-е
ля со-оль,
соль ля си-и…

2

улыбнись мне солнце,
улыбнись мне удача,
улыбнись мне мама,
я заслужила счастье?
да или нет?
каков ваш ответ, психотерапевт?
после моего посещения церкви
ее до сих пор не могут отмолить обратно,
и тучки нависли над золотыми крестами.
они хотя бы могут плакать.
я уже не могу
броситься к одному,
одному-единственному:
признание в любви как поражение в игре разума.
твое хрупкое эго, пулечка,
оно же не пострадало?
твое бедное сердце, пулечка,
кому ты его подарила?
бессовестная сволочь пулечка,
с пулевым ранением пулечка.
на том месте, где должно быть это самое сердце, дурочка.
ты лжешь, что его похитили.
оно просто окаменело и выставлено с костьми динозавров.
лучше бы ты сняла свой венок из лавра,
золото — не твой металл.
ты выглядишь потрепанной, честно говоря, очень заебанной.
что мне от вас всех нужно?
вывесьте белую простыню из окна, признайте капитуляцию — это моя манипуляция.
обещаю, последняя-последняя.
надеваю кипенное пальто,
вы и не поймете ничего.
я хорошая, прекрасная, просто ужасная.
это мое право —
быть худшей из ваших знакомых.
я отвоевала его, и хотела бы чтоб
ты выпустил себе пулечку в лоб.
ты сказал, что дал мне что мог.
ну, так последнее одолжение:
даруй мне уединение.
убей себя сам.
я поддалась, да, мы живем один раз.
я попробовала и без прикрас
поведала капслоком, ударила себя электрошоком.
помнишь?
как мягок и шелковист мой кулак,
когда я заезжаю тебе в челюсть.
этому жизнь научила меня.
просто подумай, какая прелесть
я
бедная
жертва
сама
невинность.

тучки нависли над золотыми крестами.
прижмись к моему кулаку
губами.

3

ассорти воспоминаний.
коробочка того, что
нужно забыть, как
страшный сон, но
я храню, как коллекцию
азиатского чая.

вот — воздух, разреженный,
под самым потолком повешенный,
который хватаешь ртом, носом,
во время оргазма в любом месте.

здесь, на этой витрине —
зеленый крыжовник, он
на даче дедушки сорванный,
наполовину гусеницами
изъеденный, цвета глаз всех моих
родственников. только мамины еще —
со страшным, черным ореолом.

чтобы груз души металлоломом,
цветметом окольцован, в сталь и цинк
скован, чтобы его снять, я вспоминаю
то, о чем мне даже нельзя писать стихи —
за тем, что еще срок давности
не истек, и персонажи узнают в них себя.
это приватная зона, зона стоп-слова.

нельзя осмотреть частную коллекцию,
органы чувств перегружены — это сложная для восприятия перцепция.
однако я припоминаю:
старый лифт, выжженные кнопки,
полет кабины с восьмого этажа,
напрямик в катакомбы,
в кулуары травм, копошащиеся
мириады червей — сомнения.

мы были с тобой одного мнения
о будущем, прошлом, разошлись —
глупо, на настоящем. обрывок диалога,
вот — дереализация, и я в гипнотическом
экстазе непонимания.

жизнь кончилась, выжженная, как
земля, где росла рожь, зараженная
спорыньей. это пахло как элегическое
трио ре минор — одно из этих воспоминаний,
пахло потухшей спичкой,
пахло засыпанными кострами.

я была вами, я была пейзажной
лирикой тютчева, наизусть,
точная, как швейцарские часы.
я была/есть мем, тот, где написано
«nobody:
me: »
why? зачем?

IV. Постскриптум​

мама сидит на кухне
после душа, в зеленом полотенце
она курит и говорит мне:
«папу не отпускают, он
не приедет на свой день рождения,
и на твой, наверное, тоже».

я помню, такое уже было:
снова съемная квартира,
я — бледная, странновато-серьёзная,
детсадовская инопланетянка, читала
«королевство кривых зеркал»
при свете
очень тусклого ночника, пока
она смотрела телевизор.

тогда я не знала, но она
смотрела новости о чечне,
как сейчас смотрит об украине.

я расчесывала жидкие волосы,
надевала плиссированную юбку,
и шла в первый класс, а папы
не было на моей линейке, хотя
я искала его глазами, не понимая,
почему другие папы тут, а он — там,
в телевизоре.

моя голова падает в руки, я
думаю: нет, ты уже взрослая,
уже, уже.

ты уже голая, уже, уже.
поздно отказывать, и это вовсе
не изнасилование.

ты уже взрослая, совсем-совсем.