8 декабря 2016 года в Еврейском музее и центре толерантности прошла лекция «Капиталистический реализм»: Герхард Рихтер и Зигмар Польке». Меня она заинтересовала не только сладостной музыкой этих имен, которые мне ни о чем не говорили, но и любопытной фразой про «капиталистический реализм». Я знал, что есть социалистический реализм, а про реализм капиталистический никакого понятия не имел.
Пройдя серьезную систему безопасности на входе в музей (там какой-то странный детектор, который реагирует не только на металл, но и вообще на все), я спросил на кассе у молодого человека в клетчатой рубашке, где тут проходит лекция. Он сказал – в мезонине.
Мезонином оказалась круговая площадка, на которую надо подниматься по лестнице. Там уже было человек десять или пятнадцать. Я сел рядом с ними и, пока ждал начала лекции, стал задавать себе важные для любого человека вопросы. Зачем я здесь сижу? Почему не остался дома с чаем и печеньками? На что я надеялся, идя в этот морозный вечер в такую глушь?
Но вот лекция началась, и я обрадовался, поскольку отвлекся от того, что называю болью существования. Я знал – эта лекция на некоторое время займет мои мысли.
Сидеть было очень уютно, и я с ужасом представлял, как лекция скоро закончится и мне придется покинуть этот удобный стул. Я просто наслаждался моментом. Мне показалось странным, что у такого хорошего стула нет имени, поэтому я назвал его Борисом Петровичем. И вот я сидел на Борисе Петровиче и слушал лекцию, а на экране мелькали гипнотические картины.
Вдруг в зал вошел мужчина в шарфе, женском платье и на каблуках и сел на место справа от меня. Я хотел пересесть, но на стуле слева лежала моя куртка, а еще левее сидела женщина или тетя, или девушка, не знаю, – кто ее разберет эту дурацкую градацию особ женского пола в русском языке. Назовем ее – лицо женского пола. Это лицо сидело и что-то записывало в тетрадь. Тревожить его не хотелось.
Потом в зал ворвались клоуны и стали стучать в тарелки. За ними шел тамада, который всех поприветствовал и пообещал веселые конкурсы. Вместе с тамадой пришло ощущение праздника. Организаторы молодцы, думал я, классно придумали. Появился охранник и стал бегать за клоунами, но так никого и не поймал. Вот была умора!
Но потом какой-то мужик толкнул меня по плечу и сказал: «Все кончилось, вставай». Я оглянулся, но не увидел ни тамады, ни клоунов. В зале вообще никого не было, кроме меня, Бориса Петровича и этого мужика, который, убедившись, что я проснулся, стал спускаться с мезонина. Неужели я все проспал? Мы с Борисом Петровичем остались одни в полутьме. Мне не хотелось покидать его, но он, кажется, устал и был не против. Возможно, он тоже видел хороший сон, кто знает. Я не переживал, что пропустил лекцию – она записалась на диктофон.
Спустившись с мезонина, я увидел большую вывеску со словами «Герхард Рихтер». Оказалось, что лекция была проведена в рамках первой в России выставки Герхарда Рихтера, одного из самых дорогих современных художников мира. Такое нельзя пропускать, подумал я.
Выставка Рихтера была где-то в конце зала на первом этаже. Мне пришлось пройти по длинному коридору, где на стенах висели афиши за 1925 год с приглашением на концерт Шолом-Алейхема и прочий сюрреализм. Наконец, я увидел табличку с интересной цитатой из Герхарда Рихтера: «Реальность непостижима, и все что мы видим, – лишь подобие, связь которого с реальностью всегда недостоверна».
Я хотел пройти дальше на саму выставку, но вдруг услышал: «Добрый вечер». До этого со мной в этом помещении никто не здоровался, поэтому я сразу заподозрил какой-то подвох. Я поздоровался в ответ и услышал – «А можно ваш билетик?». Выяснилось, что выставка платная, а билет надо покупать на кассе у входа. Я пошел обратно по длинному коридору к кассе, где молодой человек в клетчатой рубашке сказал, что уже поздно и билеты не продаются – касса закрыта. Я не расстроился, ведь, как я только что узнал, реальность все равно непостижима, а значит, непостижима и выставка Рихтера.
Напротив касс была книжная лавка. Там на самом видном месте лежала книга, обложка которой повторяла афишу выставки Рихтера. Рядом с книгой висела наклейка с числом 2500. Судя по всему, это стоимость книги, но не понятно – в рублях или в какой-то другой валюте. Вполне возможно, что и в другой валюте – все-таки это самый дорогой современный художник мира.
Вернувшись домой, я уселся в кресло и стал переслушивать запись лекции с диктофона. Через несколько минут раздался звонок в дверь. Я открыл. За дверью стояли клоуны и тамада. Я был рад их видеть, но впускать их к себе домой не стал. Они попытались войти силой, но я сопротивлялся. Тут появился мужчина в шарфе и женском платье, и я почувствовал, что нахожусь в явном меньшинстве. Я стал звать на помощь соседей, но вдруг услышал мужской голос, который сказал: «Все кончилось, вставай».
Оказалось, это опять был сон, а я все еще сидел в кресле, и меня разбудил тот же самый мужчина, только в этот раз его голос раздался с диктофона.
Я не стал испытывать судьбу и переслушивать лекцию в третий раз – сколько можно в конце концов? Было очевидно, что эта лекция оказывает на меня сильное впечатление. Но может в этом и заключается смысл настоящего искусства? Столкнуться с настоящим искусством – не каждый выдержит. И это только эффект от лекции о художнике, а что случилось бы со мной, попади я на саму выставку? Страшно представить.
Выставка Герхарда Рихтера будет открыта до какого-то там января – именно так сказал молодой человек в клетчатой рубашке. Так что и вы успеете ее посетить. Когда еще найдете картины немецкого художника в Еврейском музее? Поэтому сходите обязательно.
И не забудьте передать привет Борису Петровичу.
P. S. В заглавии – картина Герхарда Рихтера «Соборная площадь. Милан», одна из самых дорогих картин мира.
P. P. S. Я хотел добавить другую работу Рихтера, которая называется «Абстрактная картина» и стоит еще дороже, но оказалось, что у Рихтера много абстрактных картин. Я так и не смог понять, какая из них самая дорогая. Может, получится у вас?
Вот 12 картин, попробуйте найти самую дорогую.
