То, как власти преподносят смерть мирных людей во время войны, влияет на восприятие происходящего согражданами и международным сообществом. Политтехнологи придумали множество эвфемизмов, чтобы сглаживать правду, называя гибель гражданских сопутствующим ущербом (collateral damage) или приемлемыми потерями (acceptable loss). Так, в 2014-м израильские военные описали убийство 2100 палестинцев в Газе как «стрижку газона», а бойню 7 октября ХАМАС назвал «столкновением с колониальными поселенцами».
О современных стратегиях информационной войны и дегуманизации врага на примере палестино-израильского конфликта рассказывает политический антрополог, уже больше года работающий на Западном берегу реки Иордан в кооперации с правозащитниками обеих сторон.
Фраза «там нет мирных» стала одним из лейтмотивов войны между Израилем и ХАМАСом. Так говорят про жителей Израиля (раз, два, три) — израильские дети это будущие солдаты, а кто не солдат, тот поселенец, а значит, все израильтяне — это легитимные цели. Представители ХАМАСа называют поселенцами всех израильтян и описывают «столкновения с колониальными поселенцами» 7 октября. Так же говорят про жителей Газы (раз, два, три) — все в Газе причастны к нападению ХАМАСа и убийствам израильтян, и все заслуживают смерти. Президент Израиля говорит, что «вся нация ответственна» за атаку ХАМАСа.
Международное гуманитарное право разделяет людей на комбатантов (сражающихся) и всех остальных (гражданских). По правилам ведения войны, комбатантов можно атаковать намеренно и напрямую. К ним относится личный состав вооруженных сил, а также участники партизанских движений и ополчений. Гражданские могут временно стать комбатантами, если начинают участвовать в военных действиях, но перестают ими быть, когда складывают оружие. Присутствие комбатантов среди гражданских не делает всех этих гражданских комбатантами. По правилам ведения войны гражданских нельзя убивать намеренно, но гражданские потери в ходе войны могут иметь место.
По поводу гражданских потерь в современных войнах ведутся бесконечные споры. Исследователи и ООН часто говорят, что до XX века такие потери составляли 5%, а к концу века (и до сих пор) — 90%. Другие исследователи утверждают, что потери среди комбатантов и гражданского населения всегда примерно 50 на 50.
Подсчитать реальный урон населению всегда очень сложно. Особенно сложно оценить потери от общего социоэкономического коллапса, который сопровождает каждую войну: от голода, эпидемий, бедности и вытеснения жителей из своих домов. Но даже среди людей, которых убивают напрямую, часто сложно отделить комбатантов от гражданских. В Палестине бытует выражение: «Ты становишься террористом, когда тебя убивает израильский солдат, а твой дом становится базой ХАМАСа, когда на него падает израильская бомба».
Расчеловечивание врага — очень «полезный» инструмент современного политика; оно развязывает руки, позволяет действовать без оглядки на права человека.
Этот текст — про позицию гражданского населения во время войны. О том, как стороны конфликтов оправдывают смерть гражданских и что моральные философы говорят об этом.
Как оправдывают убийство гражданских?
Ричард Лакмент-мл. Миф об избежании жертв
Ты ведешь войну в XXI веке. А значит, важным аспектом твоей стратегии должно стать информационное оружие. Технологии преподнесения смерти гражданских сильно влияют на восприятие войны народом твоей страны и международным сообществом. Но не отчаивайся, в твоем распоряжении множество проверенных инструментов, которые позволят оправдаться за убийство ни в чем не повинных людей.
«Следи за языком»
Политтехнологи придумали много выражений, чтобы сгладить негативный пиар-эффект от убийства гражданских во время войны: «сопутствующий ущерб» (сollateral damage), «приемлемые потери» (acceptable loss). В 2014 году израильские военные описали убийство 2100 палестинцев в Газе как «стрижку газона».
Социолог Дебора Кэмерон пишет про вербальную гигиену — «набор практик, с помощью которых люди пытаются „очистить“ язык и привести его структуру или использование в соответствие со своими идеалами красоты, истины, эффективности, логики, корректности и вежливости».
Таким же образом мы получаем «хлопки» вместо взрывов и «параллельный импорт».
«Убивай эстетично»
То, как именно убили невинного ребенка, имеет значение, но, пожалуй, не первостепенное. Тем не менее методы убийства гражданских оказывают колоссальное влияние на их восприятие. Политологи Грейсон и Модсли пишут, как развитие беспилотников привело к деперсонализации преступлений во время войны. Черно-белые кадры с высоты птичьего полета вызывают гораздо меньше эмоций, даже если за секунду до взрыва на этом кадре были люди.
Блогер Пожарский пишет:
«Варварство — это когда религиозные фанатики расстреливают людей перед камерами, возят полуголых избитых девушек по улицам на потребу толпы. Это мы видим нынче. А что такое цивилизация? Цивилизация — это когда запущенная с дрона ракета влетает в дом, не оставляя от него камня на камне… В первом случае кровь может забрызгать объектив, во втором — слишком далеко для этого. Насилие в исполнении варваров — индивидуальное, вещественное, близкое. Насилие в исполнении цивилизации — далекое, отчужденное, автоматическое. Первое называется терроризмом, второе — высокоточным оружием. У террористов жертвы, у цивилизации — сопутствующий ущерб. Терроризм откровенно ужасен, цивилизованное насилие устроено так, что его ужас легко не замечать».
«Твои враги прикрываются гражданскими»
Часто звучит аргумент «они прикрываются гражданскими». Его использовали в России в начале вторжения в Украину, и его повсеместно используют в Израиле уже несколько десятилетий. Действительно, существует много примеров использования ХАМАСом гражданских как «живого щита».
При этом международное право ясно дает понять, что даже если вооруженные силы используют гражданские объекты для своей защиты, их противник все равно обязан защищать простых людей от несоразмерного ущерба.
Политолог Уве Штайнхоф утверждает, что принятие «сопутствующего ущерба» с моральной точки зрения не отличается от прицельного убийства гражданских. Но для широкой аудитории это оправдание можно использовать, чтобы полностью освободить себя от ответственности за жертвы среди мирного населения.
«А может, гражданские тоже виноваты?»
Как правило, государства и разные группировки преподносят смерть гражданских как трагическую случайность. Однако изредка гражданских делают ответственными за грехи своего правительства. Этот аргумент использовал Усама бен Ладен в своем «письме к Америке». Он утверждал, что раз в США демократия, то все американцы виновны в преступлениях своего правительства на Ближнем Востоке.
Это, пожалуй, самый опасный аргумент, именно он используется для оправдания геноцида.
Именно этот аргумент заключен во фразе «там нет мирных», которая повсеместно звучит с обеих сторон с начала войны между Израилем и ХАМАСом.
А гражданских вообще можно убивать?
задается вопросом о целесообразности применения силы,
создает свою версию «доктрины справедливой войны».
Ральф Поттер. Война и дискурс морали (1969)
«Почему вы еще не разбомбили Дрезден?» Это был первый вопрос, который Сталин задал Черчиллю во время Ялтинской конференции в феврале 1945-го. Стратегические бомбардировки немецких городов уже велись несколько месяцев. Бомбежка Дрездена британскими и американскими бомбардировщиками началась через два дня после окончания Ялтинской конференции.
Она продлилась всего три дня, и за это время было убито около 25 тысяч немцев, большинство — женщины, дети и старики, беженцы из других регионов Германии.
Споры по поводу этичности этой бомбардировки длятся до сих пор. Неонацисты используют это событие, чтобы поставить знак равенства между преступлениями нацистской Германии и действиями союзников. Но и многие правозащитники назвали бомбежку Дрездена военным преступлением. Другие историки считают, что она была оправдана, так как Дрезден — важный индустриальный и транспортный центр, ключевая точка для нацистской военной машины.
Здесь возникает два вопроса. Первый — помогла ли бомбардировка выиграть войну и тем самым предотвратить большие потери в будущем? Если ответ на этот вопрос — нет, то это была просто резня гражданского населения. Как мы знаем, и в таких случаях найдутся люди, которые станут эту резню оправдывать. В случае бомбардировки Дрездена левые немецкие активисты использовали лозунг «Немецкие преступники — не жертвы!» (Deutsche Täter sind keine Opfer!), проводя аналогию между нацистскими военными преступниками и мирным населением города.
В случае бомбардировки Газы мы наблюдаем, как большое количество людей уравнивают террористов ХАМАСа с мирным населением сектора.
Второй вопрос более сложный. Если бомбардировка действительно помогла выиграть войну быстрее, оправданы ли гражданские жертвы? Согласно «теории справедливой войны», военное действие считается приемлемым, если общее разрушение, ожидаемое от него, перевешивается предполагаемым благом, которое будет достигнуто. Это по сути утилитаризм военного времени. Здесь ключевое слово — пропорциональность. Урон должен быть пропорционален положительному результату.
Очевидно, что отвечать ракетным ударом по военному объекту на ракетный удар по военному объекту — пропорциональное действие в контексте войны. Очевидно также, что приходить в город и планомерно вырезать там гражданское население — не пропорционально никакому потенциальному результату. Но пропорционально ли накладывать санкции на страну-агрессора, учитывая, что там будет страдать мирное население? Пропорционально ли бомбить гражданский объект, если там прячется противник? Если да, то можно ли бомбить школу, потому что там прячется один террорист? Если нет, значит, нельзя бомбить и военный объект, потому что на нем присутствуют гражданские?
Именно в этой точке происходят дебаты по поводу моральности бомбардировок Дрездена. Здесь же происходят споры по поводу действий Израиля в Газе. Сторонники действий израильской армии утверждают, что колоссальные жертвы среди мирного населения — пропорциональная цена за уничтожение ХАМАСа. При этом даже если будут убиты все хамасовцы до последнего, на месте этой организации появится другая; ведь бомбежка Газы не решает глобальную проблему израильско-палестинского конфликта, а только создает следующее поколение травмированных людей, которые готовы пожертвовать всем ради мести.
Оправдание убийства гражданских как «трагической, но необходимой жертвы для достижения цели» — опасный дискурс. Но, как мы видим, он на этом не останавливается.
* * *
Призрак витает над Израилем-Палестиной. Призрак геноцида. После атаки ХАМАСа 7 октября призывы к геноциду стали повсеместными. Что страшнее: они стали социально приемлемыми. Достаточно взглянуть на онлайн-обсуждения, связанные с войной, не важно на каком языке — русском, английском, арабском или иврите. Этот дискурс оказывает прямое влияние на реальность.
Правозащитники и ООН говорят, что как ХАМАС, так и израильская армия совершили и продолжают совершать множество военных преступлений. Некоторые эксперты уже называют действия Израиля в Газе геноцидом. Дегуманизация «других» открывает окно возможностей для худших проявлений современной войны. И это окно распахнуто.
Другие статьи об информационной войне:
Философия терроризма. Космическая война, архаические ритуалы, модернистское шоу и психология смертников
Kill, kill, kill, kill, kill to the radio: как пропаганда в Руанде объясняла хуту, как и зачем устраивать геноцид тутси
Почему мы верим пропаганде: как когнитивные искажения формируют картину мира
